Уплотнение границ. К истокам советской политики. 1920–1940-е

Волны отселений, продиктованных военными целями, быстро затронули и Карельский перешеек[660]. В апреле 1936 – марте 1937 года здесь было передано под нужды армии и Балтийского флота 40 698 гектаров, в том числе 13 244 гектара колхозной земли. Отселения шли одновременно с этническими зачистками на границах, но осуществлялись совершенно независимо от них, под руководством Наркомата обороны. Для помощи отселяемым предусматривался целый комплекс мер.

Отселение затронуло прежде всего Токсовский район (см. карту 10). Весной и осенью 1936 года 3386 семей колхозников и крестьян-единоличников были переселены отсюда в северо-восточную часть области. В августе 1937 года были полностью эвакуированы восемь колхозов того же района, занимавшие площадь 3510 гектаров. С октября 1938 по апрель 1939 года была запланирована следующая волна отселений. Она должна была затронуть 2700 домов колхозников и единоличников в Токсовском и Парголовском районах, а также 3000 семей ленинградских рабочих и служащих, живших в Сестрорецке, который попал в запретную зону. Крестьян планировалось переселить в соседнюю Вологодскую область, а лиц, работающих в Ленинграде, – в ближайшие пригороды.

Но весной 1939 года проект претерпел весьма интересные изменения. Они совпали с дипломатическими переговорами, которые Б. Е. Штейн и И. М. Майский вели в Хельсинки в целях получения гарантий безопасности в Финском заливе и создания нового приграничного режима. Строительство артиллерийского полигона и новых укреплений, по словам Ворошилова, означало, что Карельский перешеек предстоит к весне 1940 года полностью освободить от гражданского населения[661]. Финляндское направление явно виделось военным в качестве фронта. Поэтому особенно интересно обнаружить, что часть отселяемых колхозников предлагалось переместить в районы, расположенные между Нарвой и Ленинградом, к востоку от Чудского озера, вблизи эстонской границы. Было ли это признаком того, что военные стратеги уже не рассматривали этот рубеж в качестве будущего фронта и предполагали перемещение советской границы вплоть до балтийского побережья?

На протяжении лета 1939 года запретная зона расширилась на всю приморскую часть Дальнего Востока, как раз в тот момент, когда инцидент на Халхин-Голе привел к ожесточенным боям с японскими войсками, стоявшими в Маньчжурии[662]. Чтобы помешать японской пропаганде, направленной на СССР, осенью того же года была модернизирована система радиопередатчиков и организовано глушение зарубежного радиовещания[663].

Бесполезный фронт?

Не оказались ли все эти безумные, стоившие стольких жизней усилия по зачистке пограничной зоны и по созданию лояльной и потому считающейся стратегически защищенной границы совершенно бессмысленными после того, как начиная с сентября 1939 года советские границы были изменены? Вторжение СССР в Восточную Польшу 17 сентября 1939 года, установка демаркационной линии между советским и германским государствами в центре Польши, а затем присоединение восточных районов Польши к Украинской и Белорусской ССР привели к тому, что первая граница, предусмотренная Рижским договором, оказалась далеко в глубине советской территории. Аналогичным образом присоединение Прибалтики и Бессарабии летом 1940 года превратило во вторую линию фронта существующие укрепления, например в районе Днестра. «Зимняя война» и последовавший договор переместили границу на Карельском перешейке за Выборг. Таким образом, полному пересмотру подлежала вся разработанная в 1938 году система западных рубежей от Карелии до Тирасполя, включавшая 13 укрепрайонов, 3196 оборонительных сооружения, 25 артиллерийских батальонов и 18 тысяч солдат[664].

К 22 июня 1941 года два процесса: демонтаж укреплений на старой линии границы и возведение новых на заново отодвинутой к западу границе – находились в самом разгаре, что стало одной из многочисленных стратегических ошибок Сталина и его соратников.