Упоение местью. Подлинная история графини Монте-Кристо

– Вот видишь, – вставил Николя, – значит, тема убийства самому Юсупову все же не очень приятна.

– Так вот представь, знаешь, чем все закончилось?

– Юсупов не пришел? – хмыкнул Николя.

– Прийти-то он пришел. Только вот когда Феликс с супругой вошли в зал с гостями, переволновавшаяся хозяйка, – Ирина понизила голос, – торжественно объявила: «Князь и княгиня Распутины!»

Они рассмеялись так громко, что привлекли к себе внимание. Поймав недоуменный взгляд князя Львова и удивленный Юсупова, Ирина, продолжая беззвучно смеяться, спрятала лицо за плечо мужа.

Гости тем временем обступили столы, во главе одного из которых встал князь Львов, показавшийся Ирине усталым и нездоровым. По правую руку от него расположилась чета Юсуповых, по левую – счастливый посол непризнанного правительства.

– Господа! – Князь Львов поднял бокал с вином. – Первый тост, как всегда, за Россию! Нашу бедную, растерзанную Россию! За избавление от напасти и дьявольского пришествия! – Обвел гостей взглядом и выпил вино. – Прошу, угощайтесь. Особенными яствами, как в добрые старые времена, побаловать не могу, – развел руками, – но вот, пожалуйте, икорка, расстегаи с визигой, салатик, индейка в желе – все по нашим русским рецептам. И водочки прошу. Угощайтесь.

Фуршет удался. Питье и закуски сделали свое дело. Гости начали вести себя непринужденно, разбившись на группы, оживленно переговаривались и перебрасывались шутками. Фраза про «бедную Россию» звучала все реже…

Николя с Ириной вышли на воздух и встали у балюстрады, с удовольствием вдыхая аромат ночи. Молчали. Ирина никак не могла прийти в себя после разговора, всколыхнувшего воспоминания.

– Ну-с, милейший князь, надеюсь, не забыли, как следует приветствовать братьев? – услышала голос Маклакова, который вышел на балкон и встал с князем Львовым неподалеку за развесистой пальмой в кадке.

– Ковшом, полным до краев, – ответил Львов. – Голубчик, – остановил пробегающего официанта и приказал принести два бокала красного вина. – То самое неси! Знаешь сам. Да полные, полные бокалы! – распорядился ему вслед и снова повернулся к Маклакову. – Ковшом, полным до краев раскаленных углей.

– Все верно, Георгий Евгеньевич, – подтвердил Маклаков.

– Как вы тут, Василий Алексеевич? Трудно? – поинтересовался Львов.

– Да нелегко. Это ж вам не Америка. Как съездили?

– Хорошо съездил. Понимание ситуации у братьев есть, да только, показалось мне, по вопросу России ведут они собственную хитрую игру. Не перехитрили бы сами себя и нас заодно, – замолчал, видимо, не желая развивать тему.

– А мы тут, сами видите, стараемся, – похвалился Маклаков. – Похоже, русское посольство стало центром притяжения для наших. Все постепенно собираются в Париже, стараясь так или иначе что-то спасти – съездами, совещаниями, объединениями. Устаю только от одного – когда под этакого дурачка играть приходится. Да еще этот идиот Троцкий, вождь мирового пролетариата! – В голосе послышалось раздражение.

– Вы о чем? – Львов закашлялся и, вынув из кармана платок, прижал к губам.

Ирина, бросив взгляд на Николя, поняла, что и он прислушивается к разговору.

– «Масонство необходимо вымести железной метлой из России, Франции и других стран! Масонство – мост, соединяющий в мирном сожительстве классовых врагов, это буржуазное орудие, усыпляющее сознание пролетариата, рычаг буржуазного механизма!» – процитировал Маклаков, подражая истеричным ноткам революционного трибуна.

– Вы, батюшка, никак, наизусть высказывания товарища Бронштейна учите? – рассмеялся Львов и махнул рукой остановившемуся поодаль официанту с подносом, чтобы подошел.

– Прошу, – взял бокалы и протянул один Маклакову, – вы-то уж точно оцените.

Маклаков сделал глоток.

– Прекрасное вино, Георгий Евгеньевич, благодарю. Так вот говорю, приходится изучать своих врагов. Ведь что мы видим в России? Аресты, расстрелы, высылки интеллигенции…

– Ну, Василий Алексеевич, вы все в одну кучу-то не валите! Высылка двадцать второго года сколько нам свежей крови-то влила, сколько наших спасла! Высылка – это вам все же не Соловки, на валуне голым «на комарах» стоять. И потом, доложу я вам… – Львов снова закашлялся.

– Пойдемте-ка внутрь, Георгий Евгеньевич, – Маклаков подхватил князя под руку, – неровен час просквозит вас. Кстати, что Гучков? От него, вижу, совсем отвернулись?

– Александр Иванович очернил себя и своими германскими связями, и причастностью к делу Конради, убийцы Воровского, хоть того негодяя и следовало убить, а потом, знаете ли, кажется мне… – Они вошли в дом.

– И что все это значит? – Ирина взглянула на мужа.

Тот посмотрел вопросительно.

– «Ковш, полный до краев раскаленных углей», – уточнила она.

На балкон высыпала шумная группа гостей.

– Давай отойдем, – Николя взял ее за руку.

Отошли к другому краю балкона.

– И что? Объясни! – потребовала Ирина

– Да как тебе сказать… – Николя задумчиво пригладил волосы.

– Говори, а то рассержусь, – нетерпеливо шлепнула его по плечу ладошкой. – Говори же, наконец!

– Ты не забыла топнуть ножкой? – развеселившись, спросил Николя.

– Сейчас уйду!