Упоение властью. Револьвер, спирт и кокаин. 1917 год

Этим Дыбенко сразу же поставил себя вне традиционной иерархии чинов, сохранив за собой возможность, встать во главе военно-морского флота, оставаясь матросом. Если бы он принял чин адмирала, то поставил бы себя в весьма неловкое положение, признав действенность системы чинов и военной иерархии. Отказавшись от адмиральства, Дыбенко ловко подыграл стихийно- демократическим настроениям матросов и еще больше поднял свой авторитет. О реальном отношении П.Е. Дыбенко к чинам, говорит цитата из протокола съезда: «Тов. Дыбенко на поступивший к нему запрос о курсах мичманов военного времени разъясняет, что морские военно-учебные заведения вообще и в частности курсы мичманов военного времени будут упразднены. Этих мичманов, – сказал тов. Дыбенко, – может заменить любой матрос, прослуживший 3–4 года. Военные школы служили не столько для дела, сколько для чисто декоративных целей. В таких заведениях свободная страна не нуждается, и огромные средства, которые они поглощали, будут употреблены на более полезные цели, и в первую голову – культурно-просветительные». Разумеется, что и здесь П.Е. Дыбенко подыграл делегатам, снова сорвав бурные аплодисменты. Хотя в данном случае Дыбенко явно передергивал (осознанно или нет, неизвестно), поставив на одну доску мичманов военного времени, имевших достаточно слабую профессиональную подготовку, и кадровых офицеров. Впрочем, для самого П.Е. Дыбенко все это было не важно. Главное же состояло в том, что его заявление, как и предыдущее, отвечало стихийно- демократическим настроениям делегатов.

Интересно, что с декабря 1917 года по февраль 1918 года шкалы флотских званий уже вообще не существовало. Теперь, как правило, флотских военнослужащих именовали обычно по занимаемым должностям или по прежним должностям, с прибавлением аббревиатуры «б», что означало «бывший». К примеру, «б. капитан 2-го ранга». В декрете 29 января 1918 года военнослужащие флота были названы еще более обще – «красные военные моряки». Достаточно длинное словосочетание быстро переиначили в «красвоенмор».

На четвертый день работы съезда на нем выступил В.И. Ленин, т. е. он фактически исполнил свою недавнюю угрозу и «пошел» к матросам… Особый акцент Ленин сделал в докладе (как и следовало ожидать, из его недавней угрозы к своим коллегам) на единстве большевиков и матросов, как залоге будущих побед революции: «Пусть флот посвятит все свои силы тому, чтобы этот союз (союз между большевиками и матросами – В.Ш.) остался основой государственной жизни; если этот союз будет крепок, ничто не сломит дело перехода к социализму».

Далее В.И. Ленин начал разъяснять делегатам необходимость революционной дисциплины и вред анархизма, а так же отказа от демократических принципов руководства флотом. «Съезд, – заявил он, – должен принять несколько серьезных резолюций относительно поднятия дисциплины, назначения комиссаров на каждый корабль, отказа от системы избрания командиров и другие ограничительные меры». В своей речи В.И. Ленин не слишком удачно попытался увязать анархиствующих матросов с новой властью, сказав, что никто не может отрицать тот факт, что флот «действовал независимо и создал новый порядок… блестящий пример действующего правительства». Свою речь на съезде В.И. Ленин завершил призывом к матросам – выступить в поддержку революции и Советской власти.

В завершении Ленин достаточно неожиданно заявил матросским делегатам: «…Нужно практически учиться управлять страной… В этом отношении во флоте мы видим блестящий образец творческих возможностей трудящихся масс, в этом отношении флот показал себя, как передовой отряд». У ряда историков бытует мнение, что Ильич погорячился, призвав матросов учиться управлять страной, так как делегаты поняли его буквально – большевики готовы делиться с нами властью. Но скорее, в сказанном был тонкий расчет. Да, Ленин опасно блефовал, открыто призывая матросов идти во власть. Но сейчас ему надо было любой ценой решить самый главный вопрос, ради которого, собственно, он и затеял весь съезд – заручиться поддержкой матросов для создания однопартийного большевистского правительства, ни больше, но и ни меньше.

В целом, матросы восприняли речь Ленина хорошо (судя по протоколам, ему даже хлопали), но все же с определенным недоумением. Отказаться от столь любимых ими митингов и выборов командиров они были еще не готовы.

В результате работы съезд принял резолюцию, в которой говорилось, что «…вся мощь военного флота будет верно и стойко поддерживать власть Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, эту единственную власть, давшую нам землю и волю и смело идущую навстречу скорому миру. Вместе с тем съезд заявляет, что и впредь власть должна быть создана только из представителей тех партий, которые показали свою непоколебимую преданность революции и народу не на словах, а на деле».