Управление

Неделя была пока еще относительно пуста. Ничего такого, что могло бы свидетельствовать о любовном свидании. Самой примечательной была записанная красной ручкой встреча в пятницу в пятнадцать часов: у некоего «д-ра ФД».

Не то, на что он надеялся. Но, возможно, с этим тоже следовало разобраться.

* * *

– Мне нужно с тобой поговорить, – сказала Хелена Мари, когда приехала на ферму тем вечером. – У тебя найдется минутка?

Подруга удивленно посмотрела на нее.

– Для тебя всегда найдется. Почему ты спрашиваешь?

Хелена набрала воздух, чувствуя, как широкая лента из какого-то беспощадно стягивающего материала обвилась вокруг ее грудной клетки и перекрыла воздух.

– Речь идет о чем-то важном. Мне нужно собрать все свое мужество, чтоб рассказать об этом, и я не знаю, смогу ли я сказать это во второй раз, если нас прервут.

Мари широко раскрыла глаза от удивления.

– Пойдем на кухню.

На кухне царил больший беспорядок, чем обычно. Мари едва протиснулась между скамейкой и столом и явно не могла отдышаться. К удивлению Хелены, вдалеке послышался трактор.

– Я думала, что раздобыть дизельное топливо все труднее? – спросила она.

– Отто установил аппарат для сухой перегонки древесины, – объяснила Мари. – Самодельный. Уже несколько недель в сети имеется инструкция по сборке. Он считает, что это все-таки лучше, чем снова запрягать волов.

– А, – сказала Хелена. – Понимаю.

Мари сложила руки на своем огромном животе.

– Я слушаю тебя, Хелена.

Хелена посмотрела в сторону. Как низко опустилось солнце! Оно отбрасывало длинные тени, светило почти горизонтально.

– Речь об Артуре, – наконец произнесла она, потому что Мари больше ничего не говорила и никто не пришел прервать ее. – Дело в том, что… что я в него влюбилась и он, думаю, в меня тоже. Никто не… то есть это не… боже мой. Просто так получилось. А теперь, наверное, вышло так, что я… – Она прервалась, потому что во рту все пересохло и она не могла издать ни звука. Но это нужно было сказать. Она с трудом сглотнула. – Дело в том, что я хотела бы с ним переспать. Но я не хочу делать это тайно. То есть без твоего согласия. В конце концов, это должно произойти под крышей твоего дома, и я ни в коем случае не хочу злоупотреблять твоим доверием…

В этот момент ее блуждающий взгляд упал на лицо подруги, которая смотрела на нее широко раскрытыми глазами, и она замолчала.

– Вот и всё, – слабо добавила она.

Мари медленно покачала головой, а потом удивленно спросила:

– А чем вы до этого занимались?

– Что? – вырвалось у Хелены. – Конечно, не этим!

– Так чем же?

– Говорили! Мы говорили обо всем на свете – о книгах, которые он читает, о его странных исторических теориях… – Хелена откашлялась. – Ну ладно, еще мы целовались. Две недели назад в первый раз.

Почему Мари на нее так смотрит? Что в этом смешного?

– Ты действительно думала, что мы с ним?..

Мари протянула руку и положила на ее ладонь свою, теплую, мозолистую, знакомую.

– Честно? Мы с Отто тоже не ждали до свадьбы.

– Что? Я думала, если вы католики, то…

– Тогда ты исповедуешься в своих грехах, и все снова становится хорошо. Я довольно часто исповедовалась, пока мне наконец не исполнилось восемнадцать.

Хелена удивленно взглянула на подругу, вспоминая школьные годы. Она и не подозревала об этом. Тогда половые вопросы казались ей скорее чем-то теоретическим, о чем она читала в справочниках своего отца, но не тем, чем действительно мог заниматься кто-то ей знакомый.

– Ладно, – наконец произнесла она. – Но я не католичка. Я не могу исповедаться. Только тебе.

– Ты его любишь? – спросила Мари.

– Да, – ответила Хелена.

– Я не спрашиваю о страсти. О том, что она у тебя есть, я знаю с того Майского праздника. Я имею в виду, любишь ли ты его в том смысле, что готова разделить с ним свою жизнь, в горести и в радости, пока смерть не разлучит вас, – такого рода любовь.

– Да.

Хелена сама была поражена тем, как сказала это без всякого колебания.

– А он? Он тебя тоже любит?

В этот момент в коридоре зазвонил телефон.

– О, наверно, это мой отец, – сказала Мари, поднимаясь. – Нужно взять трубку.

Она вышла, и Хелена тут же услышала, как снаружи та разговаривает по телефону. Речь шла о некоем Фрице, который, да, приходил и принес нитратное удобрение, двадцать мешков, уже с час назад. Он должен перезвонить ему, по возможности сегодня же.

Хелена слушала вполуха. Любит ли ее Артур? Она не знала точно. Но она была почти уверена, что он переспит с ней, когда она будет к этому готова. Он не откажется от этого – разве только если он больший католик, чем Мари!

* * *

«Д-р ФД»: кто бы это мог быть?

Ойген Леттке сидел в свете заходящего солнца перед своим компьютером и занимался тем, что пытался это выяснить.

Его первым предположением стало то, что это был врач, к которому Добришовский записался на прием в пятницу. Количество врачей в Веймаре и окрестностях можно считать ограниченным, а благодаря перечню, который он раздобыл, – так и вовсе окончательным. Но в нем не было врача, чье имя начиналось бы с «Ф», а фамилия – с «Д», как и не было врача с подходящей двойной фамилией.