Управление будущим

Последнее американское голосование за Трампа было бунтом сельской Америки против городской. С точки зрения глубинки, города «жируют», получая все, а в глуши теперь дети не могут достичь того же уровня зарплаты, какая была у их отцов. Будущее мира сегодня футурологи видят как раз в городах, а не в странах. И все финансирование будет вкладываться в связность одних городов с другими.

Футуролог П. Ханна написал: «Мы вступаем в эпоху, когда города будут значить больше, чем государства, а цепочки поставок станут более важным источником власти, чем военная мощь, главной задачей которой будет защита цепочек поставок, а не границ. Конкурентоспособные коммуникации – гонка вооружений двадцать первого века».

Голос людей, от которых ничего не зависит, никогда не интересовал власти. Хотя они должны быть готовы к тому, что и плательщики налогов тоже будут уклоняться от их уплаты. Это связано с будущим исчезновением и границ, и государств в связи со свободным перемещением людей и финансов. Люди с деньгами теряют заинтересованность в государстве и не захотят платить ему налоги. П. Тиль, например, пытался создать плавучий город-остров для миллионеров, где бы они могли спокойно жить, не платя налогов.

Фейк мы можем рассматривать как собственный информационный мир, выстроенный вокруг предпочтений конкретного человека. Каждый может иметь свой собственный мир со своим собственным президентом в голове. И поскольку это будут информационно-виртуальные миры, они не будут конфликтовать в физическом пространстве с мирами других. И наступит всеобщий мир, поскольку миры каждого не будут иметь никакого значения для других. Кстати, страны тоже смогут договориться под эгидой ООН проводить свои войны методом компьютерного моделирования. ООН обеспечит справедливость результата и подчинение проигравшего мировому сообществу.

Характерной особенностью будущего станет отсутствие секретов, когда приватное легко становится публичным, что мы видим уже и в наше время. Именно по электронным следам человека можно видеть всю его жизнь на посекундной основе. Исчезновение приватности тоже ведет к смерти выборов, если, по сути, исчезает тайна твоего голосования.

Политика будет менее заметной, поскольку в ней не будет резких изменений из-за того, что она будет меняться все время, следуя автоматическому обобщению. Политика нашего дня движется между установлением разрешений и запретов, задавая их через закон. Мир без запретов лишает политику наполнения. Будет разрешено все или почти все, потому что государство будет жить отдельно от граждан, ничем им не помогая.

Интернет вещей даст роботов-полицейских и роботов-врачей, ведь самым дорогим будет человеческий труд, пользоваться которым смогут только единицы. Защиту, осуществляемую живым полицейским, смогут позволить себе только единицы. Робот-политик тоже просто будет аккумулировать данные по тому или иному вопросу, записанные в предпочтениях граждан в будущем варианте Фейсбука.

Детей будет рождаться резко меньше, ведь они являются обузой, съедающей лучшие годы родителей. Вполне возможно, что их будут вести от искусственного зачатия до взросления тоже автоматы. Число детей будет определяться заявками города на потребность в рабочих руках.

Как видим, политика будущего стремится к тому, чтобы стать автоматической. Радикальная политика останется только бунтарям-одиночкам, которые, не соглашаясь со статус-кво, будут пытаться изменять какие-то устоявшиеся параметры жизни. Но власть масс, обеспеченная самыми передовыми технологиями, будет этому сопротивляться, ведь массы всегда и везде считают правыми только себя.

В целом техническое развитие человечества уничтожает многие базовые параметры, на которых основана политика сегодня. Отпадает потребность в выборах, исчезает приватность, уйдет правление одного человека на вершине бюрократической пирамиды, поскольку у него не будет возможности принимать единоличные решения. Придет коллективное правление, выстроенное на алгоритмах big data. Мир станет понятнее. Но необязательно лучше.

Конструкторы будущего: создание коллективной памяти о дне завтрашнем

Мы хорошо помним не только прошлое, сконструированное для нас, но и будущее, которого еще нет, если оно приходит из фильмов и книг, то есть принципиально эмоциональных нарративов. Научные нарративы рациональны, по этой причине они способны охватить малую аудиторию, большая аудитория всегда будет в руках у литературы, кино и искусства. Конечно, религия, например, христианство, или идеология, например, социализм, видят свое будущее и рассказывают о нем. Но у них оно очень фрагментированное, с недостатком информации, хотя и охватывает многих людей.

Журналистика порождает однотипный массовый продукт, искусство – неоднотипный и немассовый. По этой причине именно искусство, кино и литература должны повествовать о будущем. Журналистика описывает то, что видит, а то, чего еще нет, может описать только искусство.