Управление будущим

Проекты и всю свою силу, и все свои сложности черпают из взаимодействия с миром людей. И приращение ценностей, и сопротивление изменениям лежит тут. Четкое понимание подобного взаимодействия очень важно для проекта: «Если вы ставите проектно-ориентированную задачу, вас будут интересовать не коэффициенты, вас будут интересовать правила поведения поля ценностей. Вы залезаете в совершенно чужой карман и начинаете шарить в нем для того, чтобы найти тот инструмент, с помощью которого вы имеете шанс, управляя чем-то, выстроить проектную машину изменения ситуации. Прогноз жесток, хотя и вариативен. Проект жесток по организации, но абсолютно мягок по отношению к взаимодействию и с контекстом, и с человеческой машиной, соответственно, он выстраивает план собственной реализации, тогда как сам скорее вырастает как деревце» [5].

В. Глазычев приводит интересный пример своего собственного переосмысления крестовых походов как проекта. Это действительно проект с точки зрения организационной, но понятно, что подобных целей, которые получились в результате, никто бы перед ним не мог поставить. Кстати, он находится в голове и сегодня как определенный прототип. Вспомним фразу Дж. Буша о войне с терроризмом как о крестовом походе, но от такого представления американцы сразу отказались, чтобы не усиливать антиамериканские настроения в мире.

Такие мощные передвижения людей как крестовый поход, естественно, несли за собой серьезные последствия: «Крестовые походы могут быть описаны как проект. Это не значит, что они были проектом. Но в ретроописании вы можете получить чрезвычайно интересную схему. Станьте на позицию Господа Бога или его земного воплощения, и попытайтесь придать новый облик застывшей, не имеющей шансов на качественный скачок, абсолютно мужественной культуре раннего средневековья. Вы бы захотели радикально переструктурировать всю систему ценностных рядов. Вам понадобилось бы внешнее основание. Крестовые походы описываются как подобный проект. Пусть эти олухи идут завоевывать Гроб Господень. И когда вся эта шпана уйдет из Европы, женщины, которые остались на хозяйстве, реструктурируют всю культуру. Что и произошло. Возникла готика, культ Девы Марии и т. д.» [5].

Проект – это и усилитель имеющегося, поскольку из ничего ничего не возникнет. Но одновременно это и «открыватель новых земель», видеть которые можно только в рамках проекта, поскольку без этого они не видны. Проект дает новое видение известных и неизвестных, открывшихся только в рамках него, объектов.

М. Рац интересно заметил по поводу ресурсов, что они возникают тогда, когда появляются соответствующие технологии для их использования: «Ресурсы обычно воспринимаются как некий материал, например, как полезные ископаемые. „Полезные ископаемые есть главное богатство России“. Спрашивается, с чего они стали полезными? И всегда ли они такими были? Во времена Ивана Грозного нефть была полезным ископаемым? Во времена Николая II уран был полезным ископаемым? Ископаемые ресурсы так же, как и любые другие природные образования, оказываются полезными тогда, когда разрабатываются технологии их эффективного употребления в деятельности. Возникает новая технология – появляется новое полезное ископаемое, новый ресурс. Минералы-то всегда существовали, но только не были полезными ископаемыми, не были ресурсами, поскольку не было технологии их употребления в деятельности» [6].

Проект – это бумажный вариант преобразования действительности. С жизнью работает сценарный вариант, который более активно изучает возможности по его реализации. Одно невозможно без другого, но акцентируются при этом разные аспекты.

«Помимо проектного сознания с будущим также работает еще и сценарное сознание, – отмечает Ю. Громыко. – Особенность сценарного сознания состоит в том, что сценарий определяет, буквально прописывает способ и фактуру действия в конкретной ситуации. Проект определяет рамку из позиций, внутри и по отношению к которой развертывается действие. Все выделенные позиции подчинены проработанной и встроенной рамке. Разработка сценария начинается после того, как рамка и стратегия действия, казалось бы, определены. Но у нас появляются два совершенно разных представления о сценарии. В одном случае сценарий является конкретизацией проекта, с точки зрения его возможной реализации вплоть до проживания конкретной функции. Реализуя данную функцию, человек включает все свои способности действия, а также поведенческий опыт. Во втором случае сценарий оказывается связан не с реализацией проекта, но с выявлением ситуации действия, которая возникла после введения проекта в поле общественного обсуждения и анализа. После „вброса“ проекта, который определяет масштаб и намерение действия, появляется группа позиций, которая либо противостоит данному проекту, либо готова кооперироваться для его реализации, либо занимает нейтральную и незаинтересованную позицию» [7].