Управление мировоззрением. Подлинные и мнимые ценности русского народа

Это утверждает один из авторов законопроекта, директор института экономики здравоохранения Лариса Попович. В этом заявлении, прежде всего, обращает на себя внимание своеобразная дамская логика. Дается клятвенное заверение, что объем социальных услуг населению в результате введения закона в действие сокращаться не будет, и тут же утверждается, что на плаву останутся только «наиболее эффективные» социальные учреждения. Стало быть, менее эффективные, и тем более, совсем не эффективные учреждения должны обязательно исчезнуть. Каким образом, за счет чего и кем в таком случае, будет выполняться прежний объем работ? За счет «интенсификации» использования оставшихся мощностей? «Эффективные» школы и больницы будут работать в три смены? Талончики к врачам будут выдаваться на з часа утра? Или «неэффективные» будут передаваться «эффективным», безмерно раздувая бюрократический аппарат последних, который, в конечном счете, обязательно опустит бывшее «эффективное» учреждение в ряды «неэффективных», с последующим его автоматическим упразднением. Неудобства, связанные со значительным удалением клиента от места оказания услуг, мы даже не рассматриваем. Ответы на эти вопросы эксперт не дает, наоборот, ставит следующие загадки. Организациям, лишившимся финансирования (механизм ликвидации учреждения, кстати, экспертом не рассматривается вовсе – трудоустройство бывших сотрудников, перераспределение прежних получателей услуг и т. п. – все отброшенное рынком, как это обычно бывает у либералов, предоставляется стихии), предлагается либо закрываться, либо «идти в конкурентный рынок». Какого рожна? Ведь эту организацию только что оттуда успешно выпнули. Денег – нуль, одни долги, даже для написания бизнес-плана нет ни ручки, ни бумаги. Для чего экспертом говорятся эти пустые слова? Что или кого она защищает? И напоследок: «переход к автономным учреждениям не приведет к замещению бесплатных услуг платными». Доказательств тому снова ровно никаких, а так запросто, в эти взятые с потолка утверждения, сегодня сможет поверить только младенец, и только тот, который родился не в России. На деле, под угрозой ликвидации законные, полузаконные и вовсе незаконные поборы с пациентов поликлиник и родителей учеников примут в итоге космические по суммам и массовые по охвату масштабы, когда вообще все забудут, что права на бесплатное образование и медицинское обслуживание когда-то были дарованы русскому человеку конституцией его страны: ВСЕ социальные услуги в результате окажутся платными. Государство, таким образом, постепенно прекратит исполнять свой конституционный долг перед своими гражданами. Но такое вольное обращение государства с гарантированными конституцией правами его граждан может спровоцировать естественную и справедливую ответную реакцию населения – «ты, мое государство, не исполняешь свой конституционный долг передо мной, чем даешь право мне, твоему гражданину, также выборочно отказаться от исполнения моего долга перед тобой». Думаю, что излишне объяснять, к чему может привести такая последовательная цепь отказов от исполнения гражданского долга обеими сторонами.

В отличие от первой русской либеральной революции, где русский народ был первооткрывателем нового жизненного устройства и не мог воспользоваться чьим бы то ни было опытом ввиду его полного отсутствия, во второй либеральной революции тот же народ по воле «младореформаторов» стал неудачливым копиистом, пытающимся без примерки втиснуть себя в уже имеющиеся в мире чужие модели и костюмы. Поэтому результат от планируемой российским правительством коммерциализации всей социальной сферы России не так уж трудно предвидеть, рассмотрев в качестве примера уже имеющиеся в мире подобные системы. И, разумеется, мы свой выбор остановим на самой лучшей из них, которую подарила миру образцовая модель либерализма, созданная в США.