Управление мировоззрением. Развитый социализм, зрелый капитализм и грядущая глобализация глазами русского инженера

Этот эпизод мне напомнил другую давнюю историю. Как-то мы с моим товарищем сидели у него на кухне за чашкой чая и, как обычно, обсуждали мировые проблемы. Вдруг раздался неожиданный звонок в дверь – на пороге стоял приятель моего товарища, с полной авоськой спиртного в руке. Оказалось, что с ним случилась дорожная неприятность – на оживленном перекрестке он не смог разъехаться с трамваем, и от его старенького, видавшего виды «Москвича» почти ничего не осталось. Вместо того чтобы бесконечно радоваться тому, что непредвиденная встреча с трамваем произошла с противоположной от водительского кресла стороны, он трагическим голосом предложил небольшой тризной почтить намять его четырехколесного друга. Мой товарищ тут же бросился к холодильнику, достал из него все, что там было, и мы дружно, втроем стали медленно погружаться в бездонную пучину траура.

Эти заметные различия в отношении к житейским и прочим проблемам я для себя могу объяснить только безусловным признанием зрелости западного общества, по сравнению с которым мы являемся сообществом детей, играющих во взрослые игры. Поэтому нам не стоит беспокоиться о том, куда идет и придет «взрослая» Европа или Америка: куда бы они ни зашли, они отовсюду и всегда, из любого тупика найдут выход и выйдут из него, скорее всего, не с потерями, а с приобретениями; запас плавучести у западной цивилизации огромный.

Совершенно иначе обстоит дело с четвертой цивилизацией. Здесь не было Реформации и ничего подобного опыту второй цивилизации она не имеет, как не имеет и соответствующего запаса плавучести. Да, православные всегда отличались терпимостью к «бусурманам» и прочим иноземцам, всегда горели горячим сочувствием к народам всего мира, стремились их понять, что и позволило православным почти без крови построить огромную империю. Но что касается вопросов собственной веры, убеждений, то бескомпромиссность русских в этой сфере сравнима только с истовой преданностью своей вере мусульман. Святая вера во что-то незыблемое, неподверженное старению и девальвации необходима русскому человеку как воздух. И когда эта вера качается, а тем более рушится, русский человек лишается важнейшей жизненной опоры. В подтверждение вспомним хотя бы Раскол, когда из-за незначительных изменений в богослужебной литературе в только что воскресшей, наполнившейся, казалось бы, крепким национальным самосознанием дружной единой стране наступил страшный духовный кризис, повлекший за собой множество жертв, сжигавших себя целыми поселениями заживо, но не желавших принять исправление всего лишь стилистических и даже грамматических ошибок в святых книгах. Отголоски той трагедии живы и поныне в старообрядческих общинах староверов. Уверовав во что-то раз, большинство русских не могут просто и безболезненно расстаться со своими убеждениями, как это за века отлично научились делать представители второй цивилизации. Если же суровая жизнь заставляет все-таки отказаться от прежних ценностей, то это расставание всегда сопряжено с трагическими переживаниями и заканчивается потерей нравственных ориентиров. Русский человек, утративший веру и привычные прежние жизненные правила, становится игрушкой в руках обстоятельств и опытных манипуляторов, идет вразнос, срывается со всех петель. «Если бога нет, значит, все позволено!» – этот звериный клич был закамуфлирован в 90-х годах под либеральный лозунг «Разрешено все, что не запрещено!», которым была разом уничтожена нравственная основа общества строителей коммунизма и те, чудом сохранившиеся неписаные законы православного христианства, которыми руководствовались в повседневной жизни большинство людей. Вспомним, как легко, всего лишь тремя вещами, в начале 90-х годов был соблазнен русский народ. Превыше всего для всех слоев населения был установлен золоченый трон и на него посажен культ золотого тельца; дополнительно для молодых и сильных была развернута пропаганда разврата, а для пожилых, калек и слабых духом во множестве появились предсказатели, воскресители и массовые оздоровители.