Упражнения

Занятия продолжались как обычно. Никто из учителей не ссылался на политический кризис, и мальчики этому не удивлялись. Это же были два разных мира – школа и текущая политическая ситуация. Джеймс Херн, строгий, но добродушный в общении директор школы, не говорил в своих вечерних объявлениях, что скоро наступит конец света. Немного затюканная своими обязанностями сестра-хозяйка миссис Малди не рассуждала о кубинском ракетном кризисе, когда мальчишки отдавали ей в стирку носки, нижнее белье и полотенца, и вечно раздражалась при малейшем посягательстве на свои изматывающие повседневные заботы. Роланд не упомянул в очередном письме домой о сложной обстановке в мире. Не то что он не хотел расстраивать маму, потому что она наверняка узнала бы о тревожных новостях от капитана. Президент Кеннеди объявил о «карантине» вокруг Кубы; русские корабли с грузом ядерных боеголовок направлялись прямехонько навстречу флотилии американских военно-морских сил. Если бы Хрущев не приказал своим кораблям развернуться и отойти, их бы потопили, и тогда могла бы начаться Третья мировая война. И как бы все выглядело на фоне письма Роланда с рассказом о высадке саженцев елей силами членов клуба молодых фермеров на болотистом пустыре за общежитием? Они с мамой отправляли друг другу письма почти одновременно, и мамины были такие же беспечные, как и его. Мальчикам его возрастной группы не разрешалось смотреть телевизор – это было позволено только учащимся шестого года, и то по определенным дням. Никто не слушал серьезных программ новостей по радио и даже не знал о таких. Были какие-то сообщения мимоходом в передачах «Радио Люксембург», но, в общем и целом, драма кубинского ракетного кризиса интересовала только эти две газеты, которые они читали.

Первая волна мальчишеской ажитации начала сходить. Но молчание, которое хранило школьное начальство, вызвало у Роланда тревогу. Сильнее всего он переживал, оставаясь в одиночестве. Он в задумчивости бродил вокруг дубов и в папоротниковых зарослях за изгородью, но это не помогало. Он мог просидеть добрый час у подножия статуи Дианы-охотницы, глядя на реку. Он же мог никогда больше не увидеть ни родителей, ни сестру Сьюзен. Не сблизиться с братом Генри. Как-то после отбоя мальчики принялись обсуждать в темноте кризис, как они делали это каждый вечер. И тут дверь отворилась и в спальню вошел староста. Нет, не просто староста, а главный смотритель пансиона. Но он не приказал им замолкнуть. Вместо этого он присоединился к их беседе. Они засыпали его вопросами, на которые он важно отвечал, как будто сам только что вернулся из кризисного кабинета в Белом доме. Он уверял, что обладает негласной информацией из первых рук, и они поверили всему, что он им поведал, и им даже польстило, что он с ними пооткровенничал. Он уже был полноправным членом мира взрослых и служил для них мостиком в этот заповедник. А ведь еще три года назад он был такой же, как они. Они не видели его во тьме, только слышали его тихий уверенный голос, доносившийся со стороны двери, и характерный для школы смягченный говорок кокни со словечками, выдававшими его начитанность и научную подкованность. Он сообщил им нечто поразительное, что им предстояло обдумать самим на досуге. В начавшейся ядерной войне, по его словам, одной из важнейших целей на территории Англии для русских станет база Лейкенхит, что находилась менее чем в пятидесяти милях отсюда. А это значило, что их школа будет мгновенно уничтожена, графство Саффолк превратится в безжизненную пустыню, а все его жители просто – он употребил именно такое слово – испарятся. Испарятся. Несколько мальчиков, лежавших в кроватях, эхом повторили это слово.

Надзиратель ушел, а дискуссия в спальне продолжилась. Кто-то сказал, что видел фотографию Хиросимы после атомной бомбежки. От одной женщины осталась только застывшая тень на стене. А сама она испарилась. Разговор медленно стихал и растворялся в ночи по мере того, как сон овладевал обитателями спальни. Роланд не спал. Это жуткое слово не давало ему уснуть. Потом ему на ум пришло другое слово: смерть. Оно было понятнее. Мистер Корнер, учитель биологии, недавно рассказал им на уроке, что их тела на 93 процента состоят из воды. Она должна выкипеть белым паром, а оставшиеся 7 процентов превратятся в клубы дыма, похожего на сигаретный, и развеются ветром. Или будут сметены ураганом, возникшим после ядерного взрыва. Так что ему не удастся вместе с друзьями сбежать на север, прихватив рюкзаки с запасом провизии на первое время, они не спасутся, подобно персонажам Даниэля Дефо, что покидали Лондон в чумной год[34]. Да Роланд и не верил в приключение с чудесным спасением. Оно просто отвлекало его от мыслей о том, что на самом деле могло бы произойти.