Ураганные войны

– Ты сама приняла их, разве нет? Чтобы спасти друзей. Подумай, что с ними случится, если Империя Ночи нападет и узнает, что они здесь? – заметила Урдуя. – Если Аларик Оссинаст станет твоим супругом, ты получишь больший контроль над его войсками и их управлением. Мы сохраним независимость архипелага и сможем держать Империю Ночи на расстоянии от Сигвада. Если не хочешь идти на это ради Ненавара, сделай это ради Сардовии.

– Ты все предвидела, да?

Таласин сощурилась, глядя на женщину, к которой была неспособна испытывать симпатию, хотя и начала невольно уважать ее за силу и политическую хватку. Было грустно осознавать, что семья, которую девушка надеялась найти, была далека от совершенства; еще печальнее – что один из ее членов доводил до такой ярости, что пелена застилала глаза.

– Ты знала, что до этого дойдет? Я с самого начала была для тебя разменной монетой? Ты предвидела, что сюда заявится Империя Ночи?

– Я не исключала такой вероятности, – ответила Урдуя с действующим на нервы спокойствием. – Новые империи всегда жаждут оставить след в истории, да и кто устоит перед легендарными, манящими богатствами Доминиона? Стратегический пункт между Кесатхом и юго-восточной частью света, изобилующий драгоценными металлами, плодородными землями и передовыми технологиями… Да, у меня были подозрения. И я разработала соответствующий план, потому что именно этим должен заниматься правитель.

– Правители борются за свой народ! – закричала Таласин. – Они не отворяют ворота и не встречают врага с распростертыми объятиями!

– Невежественное дитя, – зашипела Урдуя. – Неужели ты еще не поняла? Это и есть наша борьба. Мы даем им то, чего они хотят, но сами определяем их действия.

– Ты слишком уж часто используешь «мы», учитывая, что только я выхожу замуж за тирана!

Взгляд Таласин снова метнулся к Элагби, но тот промолчал, его лицо выражало смятение. Девушка опустила плечи. Ее отец мог сколько угодно убеждать, что любит ее, но он ни за что не пойдет против собственной матери, своей королевы. Захия-лахис сравнима с богиней, ее слово – закон.

– Ты обещала, Алюнсина, – негромко проговорила Урдуя. – Ты поклялась, что от тебя не будет никаких проблем, если я соглашусь укрыть твоих товарищей. Я напоминаю тебе об этом.

Несмотря на вызывающее поведение, Таласин понимала, что у нее снова нет выбора. На этот раз на кону было дальнейшее выживание не только оставшихся сардовийцев, но и всего Ненавара. Даже если каким-то чудом ее товарищам удастся без проблем сбежать из Доминиона, Таласин бросит целую страну на растерзание силе, которой ничего не стоило стереть с карты целые города. Девушка оказалась в настоящей ловушке.

– Держись, моя дорогая. – Должно быть, Урдуя почувствовала смирение и подавленную злобу в Таласин, и в ее голосе прозвучало чуть больше сочувствия. – С начала правления первой Захии-лахис появлялось и исчезало множество империй. Ненавар наблюдал, как они росли и исчезали, и эту империю он тоже переживет. Империя Ночи не уничтожит нас, как и не уничтожит тебя, ибо в тебе течет наша кровь. А теперь спаси нас всех.

Глава пятнадцатая

На следующий день из недр «Избавления» вылетела кесатхская ладья. Она поплыла мимо гавани Ненавара, черно-серебряные паруса на сдвоенных мачтах колыхал ветер, слишком теплый, по мнению Аларика. Ладью окружал строй призрачных кораклов Доминиона, управляемых рулевыми, которые не только сопровождали чужаков в столицу, но и следили за каждым их движением, как ястребы.

Молодой император допускал вероятность того, что это ловушка, что по приземлении у Купола Небес его убьют вместе со свитой. Аларик поймал себя на мысли, что отчасти даже хотел бы, чтобы так и случилось. Быстрая насильственная смерть представлялась более заманчивой, чем женитьба на какой-то незнакомой, холодно красивой и опасной, словно ядовитая змея, ненаварской женщине.

Аларик стоял на носу ладьи, держащей курс в глубь страны, и под его ногами на расстоянии нескольких километров простирался цветущий рай: лабиринты извилистых дорог и рек утопали в островах зеленых тропических лесов. Но молодой человек практически не смотрел туда, ведь по какой-то причине размышления в очередной раз привели его к Таласин.

Прошло уже несколько месяцев, но о ней нигде не было слышно, и в голову Аларика начала закрадываться мысль, что, возможно, она мертва. Он отказывался признавать, что его это тревожит: их пути могут больше никогда не пересечься, он больше не увидит ее злобный оскал, крепкие руки, мускулы которых напрягались, когда пальцы источали сияние. Конечно, если бы она была еще жива, то лишь отсрочила бы неизбежное, но…

Но последнее, что ему запомнилось в Таласин, когда он, покидая руины в дыму, бросил мимолетный взгляд на нее, – растрепанная коса, развевающаяся на ветру. И почему-то это расставание казалось неправильным. Бесцеремонным и слишком внезапным.

Невольно он задумался, как бы она отреагировала, если бы узнала о его предстоящей женитьбе. И при мысли об этом ощутил смутную тупую боль в душе, неведомую ранее.

…….✲……..