Ураганные войны

Дверь в покои Таласин распахнулась, и девушка подняла глаза, удивленная тем, что пришел Элагби, а не Цзи, которая должна была подготовить ее к первой встрече с делегацией Кесатха.

– Что тебе нужно? – Тон ее был резковат, но сейчас она не могла заставить себя говорить мягче.

– Я хотел извиниться. – Под глазами отца залегли темные круги. – Я понимаю, что ты раздосадована, ведь я недостаточно решительно высказался.

– Слово королевы драконов – закон, – буркнула Таласин. – Никто в Доминионе его не оспаривает.

– Это не оправдание. Ты моя дочь, и я должен был вступиться за тебя, когда ты нуждалась в поддержке, – серьезно ответил Элагби. – Позже я пытался уговорить королеву не идти по этому пути. Но ее решение окончательное. Зато мне удалось убедить ее позволить тебе присутствовать на переговорах о бракосочетании.

Таласин склонила голову набок.

– Как тебе это удалось?

– Я усиленно взывал к чувствительной стороне Ее звездного Величества, – улыбнулся ей Элагби устало, но торжествующе.

От этих слов Таласин прыснула.

– И напомнил, что Империи Ночи нужно узнать о том, что у лахис’ки тоже есть сила. А еще пообещал, что удержу тебя, когда при виде Оссинаста ты захочешь ударить его кулаком в лицо. Но я уже немолод, поэтому скорость реакции может подвести.

Уголки губ Таласин дрогнули в печальной улыбке. Все это ее мало успокаивало, но, по крайней мере, теперь злоба будет направлена на тех, кто этого больше заслуживал. Предполагалось, что переговоры состоятся между двумя главами государств и их доверенными советниками. Исключения Элагби добился с большим трудом.

– И еще, – добавил принц, – при королевском дворе сейчас гуляют разные настроения. Кто-то видит в этом союзе денежную выгоду, кто-то – предательство всего, на чем стоит Доминион. Кай Гитаб, раджан из Като, убежденный сторонник последнего мнения, а твоя бабушка ввела его в переговорную коллегию.

Таласин моргнула.

– Зачем?

– Чтобы смягчить оппозицию. Королева Урдуя сочла разумным учитывать все интересы, при том, что ведущей переговорщицей она назначила Люв Расми из Цендерваса. Дайя Расми – одна из ближайших союзниц Урдуи, поэтому привлечение Гитаба уравновесит положение. Он заработал репутацию неподкупного и верного своим идеалам человека. При его участии никто не сможет обвинить Захию-лахис в том, что она продает Ненавар. А когда при дворе увидят, как эта ситуация противна тебе, но ты сдерживаешься, больше людей решат последовать твоему примеру.

– Я не была бы так в этом уверена, – пробормотала Таласин. – Они меня знают всего несколько месяцев.

– Неважно, – ответил Элагби. – Ты та, что взойдет после. При дворе немало аристократов, которые попытаются доказать тебе свою лояльность как будущей правительнице. Но поскольку в переговорной коллегии будет Гитаб, советую проявить осторожность. – Мужчина вздохнул. – Хорошо еще, что Сураквел неизвестно где пропадает, иначе у нас было бы куда больше проблем.

– Кто такой Сураквел? – поинтересовалась Таласин.

– Та еще головная боль, – ответил Элагби со смешком в голосе. – Его благородие Сураквел Мантес – юный племянник дайи Расми. Один из главных критиков политики изоляции Ненавара, проповедует идею о том, что наше будущее за взаимодействием с остальной частью Лира. Примерно три года назад он вместе с несколькими другими аристократами потребовал объединить силы Доминиона с Сардовией в борьбе против Империи Ночи. Поэтому если кто и будет высказываться против вашего с императором обручения активнее Гитаба, так это Сураквел.

– Он мне уже нравится, – отозвалась Таласин. – А что ты имел в виду, когда сказал, что он неизвестно где пропадает?

– Мальчонка любит поскитаться по миру. Проводит большую часть времени вдали от Ненавара, забивая себе голову всевозможными нелепыми идеями от чужаков.

– Ты ведь тоже в молодости любил поскитаться, амья, – пожурила Элагби дочь. – И женился на чужеземке.

Тот покраснел от удовольствия, как это всегда бывало, когда Таласин называла его отцом по-ненаварски. В такие минуты на его лице отражалась радость обретения некогда утраченных лет.

– Так и было, так и сделал.

Элагби ушел, когда явилась Цзи, бережно держащая в руках бархатную подушечку, на которой поблескивала корона лахис’ки. Таласин пристально смотрела на аксессуар и ощутила, как по ней скользнул озабоченный взгляд Цзи. Таласин никогда не стеснялась показывать, как ненавидит, когда ее прихорашивают, и придворная дама могла потратить немало сил и времени на бесконечные учтивые просьбы не противиться. Но сегодня все было иначе.

«С запуганным противником вести переговоры намного проще», – сказала Вела четыре месяца назад на борту флагмана королевы Урдуи. У Аларика было мощное оружие, но на стороне Таласин оставался элемент неожиданности. Он не знал, что Алюнсина Ивралис – это она. И Элагби прав: у лахис’ки есть своя сила, и на своих условиях она была готова разыграть этот спектакль.

Но потребуется выглядеть убедительно.