Ураганные войны

Практически сразу же волосы у Таласин встали дыбом, когда новый император Ночи вошел в тронный зал со своими спутниками, в одном из которых девушка узнала легионера с посохом из битвы при Оплоте. Севраим, так назвала его одна из близняшек. Таласин ожидала, что Аларик прибудет в своих обычных доспехах или, возможно, в парадной мантии, которая указывала бы на недавно полученный титул, но вместо этого на нем была строгая черная туника, схваченная поясом, и черные штаны, а вместо когтистых латных перчаток боевого облачения – простые кожаные. Единственным украшением была серебряная брошь, изображавшая герб его дома – химеру – и скреплявшая накидку, которая развевалась при каждом его шаге, словно вороново крыло. Таласин никогда бы не признала этого вслух даже под угрозой смерти, но простое одеяние гармонировало с его крепкой фигурой, подчеркивая широкие плечи и внушительный рост. С гривой густых темных волос, обрамлявших бледное лицо, он целеустремленно шагал к платформе, не обращая внимания на взгляды и перешептывания придворных, и все в нем говорило о том, что он принц. И не такой очаровательный и галантный, как Элагби, а зловещий принц, который несет с собой кровавое насилие и дурные предзнаменования.

И поэтому тем приятнее было видеть, как у него отвисла челюсть, когда он понял, что она и есть Алюнсина Ивралис.

Таласин стояла прямо напротив него. Она имела счастье наблюдать, как светская учтивость без следа стерлась с его лица и сменилась крайней степенью потрясения. Его серые глаза расширились, а лицо стало белым как полотно. Даже после ее враждебного ответа, который она произнесла тихо, чтобы придворные не услышали, он еще несколько секунд молчал, разинув рот, словно рыба на суше.

Это могло сойти за маленькую победу, ощущение удовлетворения разлилось в груди Таласин, но быстро сменилось недоумением, когда на лице Аларика мелькнуло нечто похожее на облегчение. Это длилось всего секунду, ровно столько, чтобы девушка успела заметить сходство с выражением лица многих солдат, когда звучало донесение «все чисто»: мы выжили и сможем сражаться еще один день.

– Неплохую ловушку вы подстроили, – сказал он холодно, поглядывая в зал, будто ожидая, что в любой момент из укрытий выскочат сардовийские солдаты.

У основания платформы возникло шевеление: Севраим узнал Таласин и попытался взбежать по ступеням, но его остановили сомкнувшиеся вокруг лахис-дало, и скрежет обнаженных клинков пронзил тишину.

– Это не ловушка, ваше величество, – объявила Урдуя. – Каптан Белианского гарнизона заметил сходство Алюнсины с ее почившей матерью и вызвал принца. После того как Кесатх победил в Ураганных Войнах, Алюнсина вернулась к нам, чтобы найти убежище и получить титул, принадлежащий ей по праву.

– Если бы дозорные не задержали нас в святилище, я бы никогда не воссоединилась со своей семьей, – сказала Таласин Аларику с ядовитым упоением. – Так что, по правде говоря, стоит поблагодарить за это тебя.

– И кто же кроме тебя искал здесь убежища? – вопросил он. – Стало быть, в твоей свите можно будет найти Идэт Велу? А Бишимма тоже давно пропавший член королевской семьи?

– Я понятия не имею, где остальные. – Ложь с легкостью слетела с ее губ, как и ожидалось: Таласин довольно часто репетировала эту речь. – Мы разделились во время отступления. Если думаешь, что я обманываю, можешь сам обыскать Доминион.

Но смелое предложение обыскать архипелаг было бы недопустимым нарушением, к тому же равносильным тому, чтобы признать правительницу Ненавара лгуньей, что вряд ли расположило бы к Империи Ночи и без того настороженное население. Аларик оказался в затруднительном положении, и он знал это, а тем более знал, что знала Таласин, судя по тому, как сердито он смотрел на нее. Она дерзко выгнула бровь, в то время как он продолжал хмуро смотреть на нее сверху вниз, и она почти видела, как пульсирует вена у него на лбу, и до чего же сильно она всем этим наслаждалась!

– Вы там уже закончили выяснять отношения?

Вопрос, словно лед, сошел с губ Урдуи и разбил мир, в котором находились только Аларик и Таласин. Девушка хотела возразить, что они ведь не кричали друг на друга, но, поразмыслив, поняла, что их напряженная словесная перепалка уже вызвала скептический ропот среди собравшейся знати. Не говоря уже о небольшом хаосе, возникшем у основания платформы.

«Я всегда такая недальновидная во всем, что связано с тобой». Таласин кипела от злости при виде угрюмого императора, нависающего над ней. Аларик был способен затмевать все вокруг, заставляя ее забыть об осторожности и скрестить с ним клинки и умы на территориях, за которые они сражались. Этот великолепный зал тоже был своего рода полем боя. Она должна быть умнее, должна использовать то же оружие, которым столь искусно владела королева Урдуя.