Ураганные войны

«Как по расписанию», – с досадой подумала Таласин. Она будто призвала его, ведь в последнее время ей ужасно не везло.

Разрыв вдалеке затих, и девушка повернулась в сторону обладателя низкого голоса, терпкого, словно вино. Резкие бледные черты лица Аларика освещались лучами лунного сияния и блеском звезд. Грубое черное одеяние, в котором он прибыл в Ненавар, вечером, казалось, не так и выделялось. Он появился из теней, словно порождение самой ночи. В саду его мрачный образ не сочетался с растущими вокруг орхидеями всех форм и цветов: какие-то были пышными и белыми, как морская пена, какие-то – красными и буйно горящими, как лесной пожар, еще одни – с крапчатыми лепестками в форме флейты, а другие переливались, словно крылья бабочки. Каждый цветок испускал шлейф свежего аромата в воздух тропического вечера.

Это было бы поистине идеальной сценой, окажись здесь кто угодно другой, не Таласин и Аларик. Но реальность оказалась другой, и девушка почувствовала, как в ней поднимается прежний гнев, пока Аларик рассматривал ее: халат и бриджи, переодевание в которые после долгого дня во дворце доставляло ей особое удовольствие, лицо было чисто вымыто, а волосы заплетены в знакомую косу.

– А ведь у меня только зародилось слабое подозрение, что ненаварцы выдают за меня замуж другую девушку, – снова заговорил молодой император Ночи. – Вы хорошо маскируетесь, ваша светлость.

– Что ты забыл в моем саду? – резко спросила Таласин.

– Это вопрос не ко мне, а к тому, кто умудрился поселить меня в комнате прямо напротив твоих покоев. – Полные губы Аларика изогнулись в ухмылке. – К тому же после свадьбы официально он стал бы нашим общим садом, разве нет?

Он шагнул вперед, и луны залили его светом с ног до головы. Под глазами показались круги, очевидно, от бессонных ночей. Девушка и раньше оказывалась близко к нему, даже слишком, но всегда в пылу битвы, где не было возможности подмечать подобные детали. На нем больше не было кожаных перчаток, и почему-то она на секунду задумалась о том, что впервые видит его руки. Они были ухоженными и намного большего размера, чем у нее.

– Скажи, – обратился он, – как так вышло, что лахис’ка Доминиона Ненавар служила рулевой в полку Сардовии?

– Тебе-то какое дело? – усмехнулась Таласин.

На его лице мелькнуло едва заметное раздражение.

– Возможно, ты не в курсе, но людям вредно утаивать что-то от своих мужей и жен. Немало браков распалось из-за этого.

Она почти поддалась на провокацию. Чуть было не завизжала: «Я не хочу выходить за тебя замуж, идиот ты такой!» Но Таласин вспомнила, что говорили ей учителя и что всегда приводила в пример бабушка: потерять самообладание – все равно что проиграть спор.

– У нас еще даже помолвка не до конца состоялась, – сумела безмятежно заметить девушка. – Но, судя по всем этим разговорам о том, что мы муж и жена, о нашем «общем» саде, ты очень ждешь этой свадьбы, и я рада за тебя. Хоть кто-то из нас в предвкушении.

– «В предвкушении» – это громко сказано, но зато мне не терпится мирным путем прибавить Доминион Ненавар к территории Империи Ночи.

– Предводитель легиона Кованных Тенью знает, что такое мир? – оспорила Таласин.

– Знает, и получше, чем девушка, которая того и гляди с радостью задушит меня за простой вопрос, – парировал Аларик.

– Я не…

Таласин замолчала и сделала очередной глубокий вдох для успокоения. Такими темпами они скоро подерутся, и тогда о мирном договоре можно будет забыть. Девушка решила сменить тему, ответив на ранее заданный вопрос.

– Мне был год, когда разгорелась гражданская война, – сказала она, не в силах смягчить ледяной тон. – Меня должны были отправить на родину матери – она была Ткачом Света, – но что-то случилось. Я не помню, что именно. Вместо этого я оказалась в Сардовии. – Она снова запрокинула голову и решила, что пришла ее очередь задавать вопросы. – А как наследник Империи Ночи может взойти на престол, если его отец все еще жив?

– Регенту Гахерису уже немало лет. – Аларик даже не сделал паузу, чтобы подумать: он явно отрепетировал этот ответ. – Он решил продолжить править опосредованно, пока все еще способен наслаждаться плодами своего труда.

Таласин не поверила ни единому слову – точнее, она не поверила, что причина только в этом. Однако прежде чем она смогла задать следующий вопрос, Аларик внезапно повернулся прямо к ней, приковав одним из своих пронизывающих взглядов. Его глаза были загадочными, а когда он опустил подбородок ниже, в волнистых черных волосах отразилось сияние лун, словно тень, окаймленная серебром.

– Мне было семь, когда в Ненаваре началась эта война, – наконец произнес он, так мягко, будто говорил о погоде.

– И что? – огрызнулась она.

– Ты так юна. – Уголок его губ поднялся, как будто он улыбнулся из-за шутки в собственной голове, предметом которой была Таласин.

– Может быть, поэтому ты проиграл мне все наши бои, – фыркнула она. – Потому что старый и медлительный.