Урановый рудник

Завальнюк болезненно улыбнулся и наконец закурил свою сигарету.

— Красиво говорите, — сказал он. — Грозные предостережения, путь к постижению истины… А если опустить все эти красоты, останется вот что: давай-ка, товарищ подполковник, наплюй на служебный долг и разгласи нам государственную тайну, которую, кстати, тебе самому знать не положено.

— Помимо служебного долга, существует долг человеческий, — напомнил Холмогоров, — а также христианский. Впрочем, последнее на вас, как я понимаю, не распространяется, вы ведь у нас убежденный материалист…

— Могли бы обойтись без оскорблений, — обиженно проворчал Завальнюк. — У меня, как и у вас, крестик на шее, не то что у этого вот нехристя…

Он кивнул на Петрова.

— Крест на шее не всегда свидетельствует о наличии Бога в душе, — заметил Холмогоров.

— Понял, козел? — обрадовался участковый.

— Хорошо, — отчаянным голосом произнес Завальнюк, — уговорили. Я вам расскажу, только имейте в виду: с того момента, как я скажу первое слово, мы, все трое, — покойники.

— Это ничего не меняет, — заметил Холмогоров. — Мы же видели списки.

— Ну да, действительно… Тем хуже для вас. Только не жалуйтесь потом, не говорите, что вас из-за меня кошмары по ночам мучают, я вас жалеть не стану, сами напросились.

— Ты не пугай, — сказал Петров, — ты дело говори. Про рудник рассказывай.

— А что рудник? — Завальнюк пожал плечами и с силой выдул из легких струю дыма. — Рудник как рудник. Самый обыкновенный рудник, урановый. Слыхали небось, что в советские времена на урановых рудниках работали преступники, приговоренные к смертной казни?

— А то, — сказал Петров.

— Да, — подтвердил Холмогоров, — приходилось. Это одна из наиболее широко распространенных советских мифологем…

— Мифологем, — повторил Завальнюк и покрутил головой. — Ну-ну… Так вот, одна из этих самых мифологем располагалась километрах в пятнадцати-двадцати от Сплавного. Вернее, наоборот, это Сплавное построили в двух десятках километров от рудника в качестве прикрытия. По реке доставляли продукты, вещевое довольствие и всякое такое, а чтобы не бросалось в глаза, построили на ровном месте поселок и организовали леспромхоз. Добытую руду вывозили по узкоколейке в Кемеровскую область, а оттуда по той же узкоколейке получали оборудование для горных работ, машины, горючее и… ну, словом, рабочую силу. Текучка в шахте, сами понимаете, была большая, подолгу мало кто выдерживал.

А потом рудник окончательно засекретили, даже упоминания о нем изъяли отовсюду, откуда только можно. Как я понял из кое-каких намеков, на тамошних смертниках стали испытывать некоторые психотропные вещества, усыпляющие газы, галлюциногены… словом, всякую химическую дрянь, запрещенную международными конвенциями. Именно тогда на рудник прислали майора Донцова с его группой — для обеспечения, сами понимаете, режима полной секретности.

А майор Донцов, господа, был не просто задрипанный майоришка внутренних войск, а настоящий ас, профессионал самой высшей пробы, прошедший все горячие точки, о каких вы только слышали, и те, о которых никто не слышал, тоже… На рудник его, можно сказать, сослали с повышением: был командир отдельной группы из шести человек, а стал — о-го-го, начальник секретного объекта! Да еще какого…

Но это была именно ссылка, чтобы отсиделся, остыл немного, пришел в себя, а главное — чтобы о нем забыли. Потому что он был из тех профессионалов, для которых война, кровь, смерть — не просто работа. По слухам, он со своими орлами такое творил, что военное преступление — это, знаете ли, слишком мягкое название для его художеств. Вот руководство и решило на время как бы положить его в задний карман для сохранности.