Урановый рудник

Кончар было нахмурился. Не первый раз уже они об этом говорили, и ответ всегда был один: «Автомат — не игрушка, и патроны у нас, Григорий Степаныч, все до единого посчитаны. Патроны, брат, не желуди, на деревьях не растут, и на катере их нам не привозят, так что извини, в другой раз как-нибудь…»

Однако сегодня, кажись, в аккурат и случился этот самый «другой раз».

— Ладно, — говорит Кончар, — будь по-твоему!

Взял из угла автомат, затвор передернул, предохранителем цокнул и рожок отстегнул. Гришка малость увял: хотелось ему очередью вдарить, а тут — один несчастный патрон… Однако делать нечего, дареному коню в зубы не смотрят.

Взял он у Кончара автомат, а тот окошко распахнул и рукой показывает.

— Давай, — говорит, — выбирай, которая нравится! Это он про головы на шестах.

Гришке малость не по себе стало. Тятька, когда к ружью его приучать начал, накрепко ему в голову вколотил: в людей, покуда крайняя нужда не подопрет, не стреляй, даже не целься. Неважно, есть в стволе патрон или нету — и незаряженное ружье раз в год стреляет…

Но, раз Кончар велит, значит, можно. Да и головы давно мертвые, им все равно. Упер Гришка в плечо окованный железом приклад, сдвинул книзу предохранитель, в прорезь заглянул. Удобно ему показалось: автомат-то, он покороче дробовика будет, как раз пацану по росту, да и прицел у него совсем другой, через такой целиться — одно удовольствие. Выбрал Гришка череп, на котором уже ни кусочка кожи, ни клочка волос не осталось, и замер — целится.

Покуда он целился, Кончар голову повернул и как-то странно на Савела посмотрел. Савел брови вздернул: дескать, чего? Потом сообразил, головой кивнул и за дверь вышел. А чего смотрели, чего кивали — кто их разберет?

— Ну, — говорит Кончар, — стрелять-то будешь или раздумал уже?

Гришка вместо ответа аккуратно, плавно потянул спусковой крючок. Ахнуло так, что в ушах зазвенело, в плечо отдало — куда тому ружью! Зато получилось, как на картинке: от черепа старого только осколки брызнули. Бах — и нет его, пусто на шесте.

Из нескольких окон головы высунулись — поглядеть, кто стрелял, что стряслось. Поглядели, поняли, что все в порядке, и обратно попрятались. А Грыжа, тот даже ухом не повел — как сидел, так и остался сидеть посреди плаца.

— Да ты, брат, снайпер! — уважительно сказал Кончар, забирая у Гришки дымящийся автомат. — Знатный охотник из тебя получится! Ну, ступай. Извини, не пойду я, пожалуй, тебя провожать, мне тут подумать надо. Давай пять!

Гришка руку ему пожал, повернулся — и за дверь. Даже не заметил, что Савел из комнаты куда-то пропал. За дверью охранник ружье ему отдал, а сам смеется.

— Ну, что, — говорит, — попал?

— А ты думал!

Забросил Гришка ружьецо за спину, повернулся к охраннику спиной, а лицом к лестнице, а тот ему и говорит:

— Погоди, не спеши. Что ты, как дитя малое? Вся рубаха на спине сбилась, голый хребет наружу торчит… Стой, как стоишь, я поправлю.

Остановился Гришка, дивясь такой заботе, и тут вдруг полыхнуло у него перед глазами, будто молния ударила, и больше уж Гришка Егорьев ничего не видел и не чувствовал…

* * *

Алексей Андреевич Холмогоров толкнул скрипучую калитку, обогнул разросшийся куст бузины и сразу же увидел Завальнюка, который, примостившись на верхней ступеньке высокого, покрытого затейливой резьбой, но уже почерневшего и начавшего разрушаться крылечка, копался в своем неразлучном портфеле. Вид у заготовителя пушнины при этом был довольно хмурый: видимо, скорость, с которой таяли отпущенные ему на заготовительную кампанию деньги, заставила призадуматься даже такого толстокожего оптимиста, как Петр Иванович.

В зубах у Завальнюка торчала, дымясь, зажженная сигарета, и Холмогоров даже издали приметил, что сигарета не из тех, что Петр Иванович курит на людях, а хорошая — если и не импортная, то, по крайней мере, с фильтром. Видно, где-то у него была припрятана пачка, а может, и целый блок, откуда он, оставаясь один, потихонечку таскал сигаретку за сигареткой. В присутствии же посторонних Завальнюк курил термоядерную «Приму» — очевидно, затем, чтобы не угощать хорошим табаком кого попало.

В общем-то, это характеризовало Петра Ивановича далеко не лучшим образом; а с другой стороны, как подумаешь, сколько этих самых сигарет ему приходится раздавать ежедневно, чуть ли не ежеминутно… Местным жителям все равно, что курить, а при той, с позволения сказать, коммерческой хватке, которую демонстрировал Петр Иванович, ему впору было экономить хотя бы на сигаретах.