Urban commons. Городские сообщества за пределами государства и рынка

Задаваясь вопросом о том, как оба движения и их видение способны включиться в создание «общего блага», мы приходим к экологическим и социальным целям, которые прибавились к партисипаторным моделям. Мы уже упоминали фонд, который был в планах кооператива; фонд, работающий над тем, чтобы в будущем возводились солнечные установки и установки на возобновляемых источниках энергии. Кроме того, отметим и то, что оба движения заявляли своей целью обеспечение электроэнергии из 100% возобновляемых источников энергии. Круглый стол также ставил в своей коммуникационной стратегии акцент на социально справедливой системе тарификации665. Кооператив уделял этому вопросу меньше внимания, апеллируя к сокращению расходов за счет сохранения энергии и мер по обеспечению большей эффективности распределения энергии666. Юридические ограничения не позволили активистам Круглого стола описать институционализированные решения социальных проблем667, но они все же разработали проект службы, которая консультировала бы малоимущие семьи по вопросам эффективного потребления энергии. Если мы решимся использовать исключительно денежные термины, то доход, распределяемый между членами кооператива, определенно означает «общее благо» (commonwealth). В свою очередь, поскольку местное правительство имело бы выгоду от доходов коммунального энергетического сектора, участники Круглого стола получают материальное общее благо (commonwealth) не напрямую.

г) Споры и конфликты: публичные дебаты об энергоснабжении в Берлине

Еще в начале статьи мы отметили, что совместности и процесс их производства, целью которого является декоммодификация и декоммерциализация, не только оспаривают существующий порядок, но и создают новый, который, в свою очередь, оспаривается из‐за сопротивления агентов, получающих прибыль от сохранения статус-кво. Позволим себе кратко оценить этот критический аспект попыток вернуть энергосистемы под контроль берлинского муниципалитета. Обоим движениям удалось запустить заметные публичные переговоры, что и являлось их целью. Пресса много писала о референдуме, пока шли сбор подписей и подготовка к проведению; это вынудило многих политических агентов и многие организации обозначить свою позицию в отношении повторной муниципализации. Ниже мы рассмотрим эти публичные обсуждения более пристально с целью оценить конфликтный характер обеих инициатив – в соответствии с третьим пунктом нашего критического прочтения текстов о совместностях.

Оба движения продвигали демократизацию берлинского энергообеспечения и оспаривали будущие права действующего концессионера – компанию Vattenfall. Соответственно, создаваемые ими механизмы соучастия манифестировали желание активистов порвать с постполитическим, менеджерским стилем управления668. Установление контроля было ключевым пунктом повестки Круглого стола, но и кооператив тоже не планировал довольствоваться ролью «молчаливого держателя пакета акций»669. Они стремились создать платформу, способную вовлекать в решение проблем энергоснабжения «активных граждан, боящихся политического действия»670. Это заявление указывает на нарастающий публичный запрос большей транспарентности политического поля, ставший реакцией на административные решения Vattenfall и «грязные сделки» по приватизации, произошедшие в 1997 году. Арвен Колелл, отвечавшая в кооперативе за связи с общественностью, говорила о трех стадиях реконструкции, которую стремился провести кооператив: «Во-первых, это техническая реконструкция. [Мы хотим, чтобы] сеть опиралась на возобновляемые источники энергии. Во-вторых, это политическая реконструкция. Мы хотим изменить структуры власти, управляющие энергией. И наконец, это социальная реконструкция. Мы хотим иначе расходовать средства, получаемые от энергоснабжения»671. Однако она не оценивает действия кооператива как исключительно подрывные: «Мы не просто атакуем городскую политику, скорее, мы прямо указываем, чего требуем и хотим. Наши действия лежат за пределами критики политических органов или попыток изменить политические институции. Вместо этого каждый из нас говорит: „Я хочу того-то и того-то“»672. Эти амбициозные желания не помешали кооперативу стать желанным гостем во всех политических партиях Берлинского парламента. Очевидным образом их подход не задал такой же уровень социального противостояния, как действия Круглого стола; возможно, потому, что кооператив не претендовал на дальнейшую институционализацию правил, по которым был устроен сам. Критики отмечали, что их политическая позиция формировалась не в публичном противостоянии с Vattenfall, а в готовности сотрудничать с другими частными компаниями и государственными агентами.