Urban commons. Городские сообщества за пределами государства и рынка

Итак, с точки зрения еще не свершившихся изменений (ex-ante) обе концептуализации будущей организационной модели отказывают в праве на существование частной компании, распределяющей общественные блага, и заменяют ее моделями гражданской вовлеченности и участия. Тем не менее в каждой организационной модели рисуется свое сообщество производителей совместности. Кооператив образует сумма его участников, вне зависимости от места проживания или объема вложений. Таким образом, практика производства совместности может быть уподоблена легитимному владению частью акций сети.

В случае Круглого стола производство совместности выражено неявно. Оно опосредуется компанией, которой владеет городская администрация. Последствия таковы: во-первых, можно доказать, что все граждане Берлина становятся стейкхолдерами. Это, в свою очередь, исключит конкретно тех, кто не имеет права голоса. Круглый стол стремился предотвратить такое развитие событий, предлагая проведение неформальных районных или соседских встреч, в которых могли бы участвовать такие «неофициальные жители» (denizens)661. Активистам, однако, не удалось осуществить эти планы: они не смогли превратить черновик закона в легитимный законопроект. Во-вторых, преодолеть разрыв между городской администрацией и отдельным горожанином удалось бы лишь в том случае, если бы партисипаторные процедуры стали обязательными. И все же теоретически эта модель позволяла любому гражданину обозначить свой интерес, не требуя от него соответствовать жесткому цензу (приобретение доли в кооперативе).

Приведенные аргументы указывают на пока неизвестное будущее; тем не менее уже на этом этапе становится очевидно, что оба движения в какой-то мере запустили процесс производства совместностей. Это несомненно в случае кооператива. Их модель предполагает возможность участия лишь для тех, кто прошел формальные процедуры и принял условия вступления в кооператив, – в ином случае сама возможность приобретения пакета акций недоступна; это и можно с очевидностью расценивать как производство совместностей. Поскольку в ноябре 2013 года Круглый стол потерял шанс на проведение референдума, становится сложно оценивать их шансы на производство совместностей в будущем. Однако даже сам процесс формирования коалиций и подготовки к референдуму можно считать производством совместностей. Круглый стол – организационная платформа, объединившая разные гражданские движения, поддержавшие полную повторную муниципализацию берлинских электросетей (об этом мы говорили выше). Внутренняя структура встреч характеризовалась низовым участием и консенсусным принятием решений. Именно эта структура позволила очертить контуры организационной модели, описанной в начале раздела. Представленная модель – результат долгой балансировки разных и порой антагонистичных мнений и фракций, собравшихся в рамках Круглого стола662.

Не следует недооценивать и то, как активистам Круглого стола удалось популяризировать тему и озадачить широкую публику (не только граждан Берлина) проблемой городского энергообеспечения. Степень идейного производства совместностей легко оценить, если мы взглянем на количество подписей, собранных во время подготовки референдума. Активисты специально решили вовлечь как можно больше людей в открытые обсуждения663. Круглый стол удачно собрал свыше 270 тыс. подписей – таким был последний шаг, предшествовавший референдуму, – преодолев необходимую планку в 173 тыс. подписей664. Эта специфическая комбинация дискурсивных интервенций в рамках просветительской кампании и внутренней партисипаторной структуры могла привести к появлению закона, гарантирующего в будущем еще большую степень гражданского участия.