Уроки для графа

Дэвид сделал глубокую затяжку, потом, прикрыв глаза от удовольствия, выдохнул струю дыма и предложил сигару Аннабел.

Она нерешительно взяла ее, совершенно не испытывая той уверенности, которая владела ею тогда, у Харрисонов. Все складывалось сейчас иначе. Сейчас это была просто красивая молодая женщина, которая стояла на берегу озера рядом с очень привлекательным молодым мужчиной и собиралась сделать что-то явно предосудительное. Ее порадовало, что Дэвид не стал закатывать глаза и высказывать возмущение по поводу того, что она может выкурить сигару, если вдруг выпадет такая возможность. Взяв толстую сигару за среднюю часть, она затянулась. Во рту онемело, и она поспешно выпустила дым.

— Ради Марианны я пытаюсь бросить курить, — сказал Дэвид, когда Аннабел передала ему сигару. — Она считает, что это отвратительная привычка, и, наверное, права.

Он опять глубоко затянулся и отдал сигару ей.

— Младшая сестра решила перевоспитать брата? — сделав очередную затяжку, рассмеялась Аннабел.

— Я готов на все ради Марианны.

Перед глазами Аннабел сразу возникла картина: Бо, еще мальчишка, лежит без сознания на ковре в маминой спальне, лицо в крови и ссадинах.

— Я понимаю, что вы имеете в виду. Бо тоже сделает ради меня все, — выдохнула она и передала сигару Дэвиду.

— Я понимаю, что это вредно и мне не нужно, но… с сигарой так уютно, такое знакомое ощущение, как будто я в армии, где мне и место.

Аннабел сдвинула брови:

— Но почему? Вы граф, и ваше место здесь, вне всякого сомнения.

— Разве? Да и где это — здесь? У меня такое ощущение, что я играю в комедии с переодеваниями, напяливаю на себя чью-то жизнь. Я знаю, что такое быть армейским командиром или сыном плотника, но совсем не знаю, как быть графом.

Аннабел нахмурилась, печаль сжала сердце при мысли о том, как, должно быть, все изменилось для Дэвида с приездом в Лондон. В армии он постоянно рисковал жизнью, ел что придется, спал в палатке, и у него имелась всего одна-единственная книга. А тем временем представители так называемого высшего общества спали в тишине шикарных спален в роскошных кроватях на тончайших простынях, ели по пять раз в день и не испытывали недостатка в сливках для кофе. Дэвида оторвали от привычного образа жизни, вынудили вернуться в Лондон и перевоплотиться в графа Элмвуда.

— Полагаю, это делу не поможет, но я все же скажу, что здесь намного безопаснее, — с улыбкой заметила Аннабель.

В его ответной улыбке не было и тени веселья.

— Здесь безопасно лишь благодаря тому, что кто-то постоянно рискует своей жизнью там.

Он сделал еще одну длинную затяжку, повернулся к ней и тряхнул головой:

— Без сомнения, это самый неуместный разговор для воображаемого ухаживания.

Аннабел кивнула:

— Ну да. Я могла бы сказать, что он не подходит и для настоящего ухаживания, но я действительно все понимаю. Мне никогда не приходилось столь радикально менять свою жизнь, но и меня порой не покидает ощущение, что и для меня тоже здесь нет места.

Кивнув, Дэвид опять протянул ей сигару, но она отказалась, и он бросил ее на землю и растоптал.

— Что ж, прежде чем мы вернемся к нашему уроку, я надеюсь, что могу себе позволить показать вам, миледи, как можно сделать что-то прямо у всех на глазах.

Он скрылся среди деревьев и через пару минут вернулся с толстой палкой.

— У нас в загородном поместье есть ретривер, который может делать то же самое, — объявила со смехом Аннабел.

— Я еще ничего не сделал, даже не начинал, — усмехнулся Дэвид.

Она смотрела на него в замешательстве: что, интересно, он собирается делать с этой палкой?

Дэвид полез во внутренний карман и достал устрашающего вида нож.

Аннабел удивилась:

— Для чего эта штука?

В ответ Дэвид усмехнулся:

— Эта штука для резьбы по дереву. Этому меня научил отец. Еще я умею делать разную мебель и другие подобные вещи. Вы, наверное, думаете, что это совершенно ненужное для графа умение, я прав?

— Вовсе нет, — возразила она. — Я подумала, сколько еще талантов в вас скрыто. Вы не перестаете меня удивлять.

Дэвид улыбнулся и начал резать древесину.

— Может присядем?

— Куда? Прямо на это бревно?

Дэвид хмыкнул:

— Ах да! Разве может настоящая леди совершить столь примитивный поступок!

— Вот так, да? — Аннабел вдруг почувствовала себя страшно обиженной. — Запросто сяду! И, не дожидаясь помощи, плюхнулась на поваленный ствол.

С улыбкой Дэвид наблюдал, как она вытянула перед собой ноги в сапожках, скрестила лодыжки и торжествующе взглянула на него.

— Я думал, что леди непозволительно так сидеть.

Аннабел заговорщически подмигнула ему:

— Пусть это останется между нами.

Он расхохотался и сел рядом с ней, продолжая работать ножом.

— Итак, признавайтесь: что еще вы умеете делать? — напомнила Аннабел.

Он потер подбородок и на мгновение задумался.

— Давайте подумаем. Я могу топором срубить дерево, обтесать до бревна и распилить на доски. Умею ухаживать за курами и свиньями, разжигать огонь с помощью палочки и камня, хотя предпочитаю огниво, с пятидесяти шагов попадаю в пуговицу на кителе и прекрасно танцую вальс. Но в этом вы уже убедились.