Уроки химии

– КЕМ ОН ОКАЖЕТСЯ? – требовала она ответа.

Несколько учеников помотали головами.

– Ну ладно, дети: это же ВЫ и есть! – сердито выкрикнула она.

– Как? Почему? – слегка встревожилась Джуди. – Что я такого сделала?

– Не глупи, Джуди, – взмолилась миссис Мадфорд. – Ради всего святого!

– Моя мама говорит, что от нее эта школа больше ни цента не получит, – сообщил заскорузлый с виду мальчонка по имени Роджер.

– При чем тут вообще деньги, Роджер? – пронзительно выкрикнула миссис Мадфорд.

– А дайте посмотреть на это древо, – попросила Мадлен.

– Разрешите, пожалуйста! – прогрохотала миссис Мадфорд.

– Разрешите, пожалуйста, – согласилась Мадлен.

– НЕТ, НЕ РАЗРЕШАЮ! – возопила миссис Мадфорд, складывая лист бумаги вчетверо, как будто тем самым могла обезопасить его от Мадлен. – Древо предназначено не для тебя, а для твоей матери. Так, дети, – продолжила учительница, пытаясь взять себя в руки, – всем построиться в затылок. Я прикреплю такой документ к вашей одежде. После этого можете отправляться по домам.

– Моя мама просит, чтобы вы больше ничего не прикалывали ко мне булавками, – сказала Джуди. – Говорит, что вы дырявите мои блузки.

«Врет она все, твоя мать, гадина такая», – вертелось на языке у миссис Мадфорд, но вслух она только сказала:

– Хорошо, Джуди. Твой экземпляр я прикреплю степлером.

Дети по очереди ждали, пока миссис Мадфорд прикалывала листки к их джемперам, рубашкам или блузам, гуськом выходили из класса и за порогом школы пускались во весь опор, как жеребята, много часов томившиеся на привязи.

– А ты, Мадлен, сегодня останешься после уроков.

– Давай-ка разберемся, – сказала Гарриет, когда Мадлен объяснила, почему так поздно пришла из школы. – Тебя оставили после уроков за то, что ты сказала учительнице: люди – это животные, да? Но зачем ты так сказала, милая моя? Это не очень-то вежливо.

– Почему? – растерялась Мадлен. – Мы действительно животные.

Гарриет про себя засомневалась: может, люди и вправду животные? Своего мнения у нее не было.

– Я тебе так скажу, – начала она. – Бывают случаи, когда лучше не спорить. Учительницу полагается уважать, а значит, порой лучше придержать язычок, даже если ты с ней не согласна. Того требует дипломатия.

– Я думала, дипломатия – это вежливость.

– А я тебе о чем толкую?

– Но если она неправильно объясняет?

– Да хоть бы и так.

Мадлен пожевала нижнюю губу.

– Ты сама разве никогда не ошибаешься? Вряд ли тебе будет приятно, если кто-нибудь станет прилюдно тыкать тебя носом в твои ошибки, правда же? Наверное, миссис Мадфорд просто оробела.

– По ней не видно было, чтобы она оробела. И притом она уже не в первый раз дает нам ложные сведения. На прошлой неделе, например, сказала, что Землю создал Бог.

– Многие в это верят, – сказала Гарриет. – В это верить не зазорно.

– А ты сама веришь?

– Давай-ка мы с тобой посмотрим, что там, в записке в этой, – быстро нашлась Гарриет, отстегивая булавку от джемпера Мадлен.

– Там проект «родословное древо», – сказала Мадлен, опуская на столешницу свой ланч-бокс. – Маме дано задание вписать туда все, что нужно.

– Не люблю я такие задания, – пробормотала Гарриет, изучая небрежно изображенный дуб, ветви которого ожидали имен родственников – ныне здравствующих, покойных или давно исчезнувших с горизонта, связанных друг с другом брачными узами, кровным родством или прихотью судьбы. – Вот ведь пиявка дотошная. Она тебе судебную повестку, часом, не пришпилила заодно?

– А это обязательно? – ужаснулась Мадлен.

– Хочешь знать мое мнение? – спросила Гарриет, складывая листок по прежним сгибам. – Сдается мне, деревья эти – жалкая попытка окольными путями вызнать, что у человека за душой. Обычно сопровождается вмешательством в частную жизнь. Твоя мама до белого каления дойдет. Я бы на твоем месте этого ей не показывала.

– Но я ни одного ответа не знаю. Даже про папу.

Ей вспомнилась записка, которую мама утром приложила к школьному обеду. «Школьные библиотекари – самые серьезные педагоги. Если они чего-то не знают, то найдут, где посмотреть. Это не мнение, это факт. Не делись этим фактом с миссис Мадфорд».

Но когда Мадлен попросила школьного библиотекаря подсказать какой-нибудь кембриджский альманах, та нахмурилась и протянула ей последний номер журнала «Хайлайтс».

– О папе ты знаешь немало, – возразила Гарриет. – Например, ты знаешь, что родители его – твои бабушка и дедушка – погибли под колесами поезда, когда он был маленьким. И что потом он жил у своей тети, пока она не врезалась в дерево. А дальше его определили в приют для мальчиков – забыла название, но звучит как-то по-девчачьи. И что у твоего отца была своего рода крестная мать, хотя крестных и не включают в семейное древо.