Уроки танго

— Как вы вошли? Кто вам открыл?

— А зачем мне открывать, — я сам, — Владик показал ключ.

— Минутку подождите, пожалуйста, я сейчас, — Света выскочила из кухни и стала громко стучать в Шурину дверь.

— Тетя Шура! Тетя Шура!

Дверь в комнату приоткрылась и показалось Шурино лицо.

— Ты чего расшумелась? — недовольно спросила Шура.

— Там какой-то мужчина в квартиру вошел со своим ключом. Он на кухне.

Шура, оставив дверь открытой, пошла на кухню. В дверном проеме комнаты была видна скудность ее обстановки: по обе стороны окна — две кровати; между ними на полу, на матрасе, раскинув руки, с широко открытым ртом, спал Шурин внук; перед кроватями, ближе к двери, стоял маленький стол с двумя стульями; за ним, около двери, вдоль одной стенки — тоже маленький — платяной шкаф; напротив — крохотный буфетик.

— Он на иностранца похож, — сказала Шуре в спину идущая за ней Света.

— Здравствуй, Шура, — сказал Владик.

— Владька! Ты?! — заулыбалась Шура и обняла Владика.

— Да вроде я. Вот она может подтвердить, — Владик кивнул на Свету.

— А почему не предупредил? Я бы банкет закатила.

— Поэтому и не предупредил. Чтобы мебель свою не распродала. Я твою щедрость знаю.

— Прав. Еще одно из моих недооцененных качеств. Но ты-то… ты… Раздобрел. Приоделся. Сразу и не узнаешь… Действительно настоящий иностранец. Светик, это тот самый Владик, который в Америку укатил. А это его комната, — Шура кивнула в сторону двери с правой стороны от кухни, рядом с окном.

— Шура приукрашивает: это чулан, — сказал Владик и с гордостью добавил: — Но с окном.

— Ты насовсем приехал?

— Света, у вас есть с собой зеркало? — Владик повернулся к Свете.

— Нету. А зачем?… Принести?

— Не надо, я вам и так поверю. Скажите, я похож на сумасшедшего?

— Нет… — ответила Света.

— А вот Шура считает, что похож. «Насовсем приехал…», — передразнил он Шуру.

— Все такой же… — покачала головой Шура.

— Нет, поумнел.

— Ну и слава Богу. Ну как ты там? Рассказывай.

— А что тут рассказывать? Работаю в университете в Принстоне. Света, вы о таком городе слышали?

— Ты чего к ней привязался?! — забеспокоилась Шура.

— Я не привязался, я человека пытаюсь понять.

— Ты лучше в себе разберись, а девочку оставь в покое.

— А что, замужем? — спросил Владик, обращаясь к Свете.

— Собирается, — вместо нее ответила Шура.

— А-а-а, я так понимаю, за Коську?

— Тетя Шура! Ничего я еще не собираюсь! — возмущенно сказала Света, обращаясь к Шуре, но глядя при этом на Владика.

Света действительно не собиралась выходить за Коську, вернее, пока он не бросит пить, не собиралась. Когда он был трезвым, он ей даже нравился. Он был тихим, очень к ней внимательным, много читал и рисовал (у нее в комнате все стены были увешаны ее портретами, нарисованными им). К сожалению, длилось это недолго, а затем он уходил в запой и тогда был просто никакой: лежал себе чуть ли не бездыханный на кровати, как лежал сейчас. Правда, сейчас он лежал на полу, на матрасе.

— Ты лучше скажи, как у тебя с жильем, — пытаясь перевести тему, спросила Шура.

— Нормально. Дом снимаю двухэтажный, — нарочито безразличным тоном сказал Влад.

— Целый дом?! — Шура даже задохнулась. — Зачем тебе одному целый дом?! Да еще двухэтажный! Денег, что ли, девать некуда?

— Представь себе — некуда, — все так же безразлично ответил Влад. — А посему, захотелось чего-то внушительного после моего чулана.

— Кто бы жаловался! Твой чулан — семь метров, а у нас с Коськой на двоих — девять, — все еще не могла прийти в себя Шура. Затем, почувствовав, что ее зависть делается очевидной, перевела разговор. — А как питаешься?

— Как придется. Ты же знаешь: я только кофе могу сварить. А ты за продуктами так в «Народный» и ездишь? — поинтересовался Владик.

— Ты что! Я, может, женщина несостоятельная, но с достоинством. Вот сейчас на черепаховую диету села. Говорят, для кожи хорошо, — Шура провела свой сухой мозолистой рукой по морщинистой щеке.

— Это ты правильно. Сейчас вся Америка на ней сидит. Я вот тоже подумываю. Ну а Коська как?

— О, тут ты даже не спрашивай. Внук мой в олигархи подался. Вон, видишь, развалился — об инвестициях думает, — с иронией, сквозь которую — как бы она ни старалась ее скрыть — сквозила боль, сказала Шура.

— Вижу. Дверь открытой держишь — значит, в отключке.

— А как не держать? Он, заразит этакий, барином себя вообразил: пойти в туалет поблевать не удосуживается, прямо в кровати изволит. Однажды чуть не задохнулся — хорошо, вошла вовремя. Ну что я тебе рассказываю, ты же знаешь.

— Он там же работает?

— Там же работает, те же гроши получает и так же все пропивает, если вовремя к нему в карман не залезть и Светику на хранение не отдать.

— Как раньше мне?

— Как раньше тебе. Ты думаешь, для таких, как мы, что-нибудь здесь изменилось? Шиш! А если да, то не в ту сторону.

— А почему он на полу на матрасе? Жильца на кровать пустила?

— Ага. Такого же олигарха.

— Слушайте вы ее больше! — вмешалась Света. — Это старушка из сорок седьмого дома. У нее ремонт, вот тетя Шура к себе и взяла. Я к себе предлагала — у меня же комната намного больше, но тетя Шура ни в какую…