Уроки танго

С тех пор как Владик ушел со Светой из дому, Шура в их ожидании просидела чуть ли не весь вечер на кухне. Больше всего ее огорчало, что она пропустила, куда они отправились. Такую безответственность она простить себе не могла. Особенно учитывая, что Света так нарядилась. В конце концов, от долгого сиденья у нее сильно разболелась спина, и она вернулась в свою комнату, оставив дверь приоткрытой. В комнате она с наслаждением растянулась на кровати, поглядывая то на слегка приоткрытую дверь, то на храпевшего на своей кровати пьяного внука. Когда она услышал звук открываемой, а затем закрываемой входной двери, она, кряхтя, но довольно резво поднялась с кровати и приникла к щелке, оставленной в двери. Услышав их голоса, она подождала немного, затем распахнула дверь и не спеша зашла на кухню. Подойдя к своему шкафчику, она обернулась и внимательно все рассмотрела: и цветы в банке, и пирожные на тарелке.

— Тетя Шура, а меня Владик в театр пригласил. Я же никогда не была в театре, — словно оправдываясь, сказала Света. — А потом он пирожные купил. Вот.

— А почему не в ресторан? Пожадничал? — обратилась к Владику Шура.

— Зачем в ресторан? — недоуменно спросила Света.

— Ну как же! После театра положен ресторан, — высокомерно заявила Шура.

— Здравствуй, Шура! Хочешь пирожное? — улыбаясь, спросил Владик.

— Я же сказала: я на черепашьей диете.

— До сих пор?! — в ужасе воскликнул Владик. — Ты что, не читала: от черепаховой диеты люди начинают голову в плечи втягивать. Уже были случаи, когда аж по самые глаза втягивали, а вот обратно — никак. Тебе это надо?

— Надо, — твердо сказала Шура. — Только с глазами, чтобы тебя не видеть.

Сказав это, она сурово посмотрела на Свету, потом, порывшись у себя в шкафчике, достала какую-то миску, взяла ее под мышку и твердой походкой, с гордо откинутой головой вышла из кухни. Зайдя к себе в комнату, Шура оставила дверь приоткрытой и, прижавшись к щели, опять стала прислушиваться к тому, что происходит на кухне.

— Владик, знаете… Ну вот… Давайте пойдем к вам пирожные есть.

— Я вам говорил: слушайтесь взрослых. Ну а Шуре завтра ультиматум отправим.

Они собрали тарелки, чашки и ушли к Владику, закрыв за собой дверь. Шура тут же вернулась на кухню. На цыпочках, осторожно подошла к двери и стала подслушивать. Потом так же осторожно вернулась к себе в комнату.

Через несколько дней Коська вышел из запоя. Как ни уламывали его собутыльники с завода выпить с ними после работы, так сказать, на дорожку, Костян (так его звали друзья на работе) ни в какую не соглашался, чем очень всех удивил и раздосадовал. Выходя из проходной завода, компания собутыльников, включая Коську, частенько направлялась к пивному ларьку, который расположился на соседней улице. В день получки этот поход считался уже положенным, законным. Пивом в такой день дело не ограничивалось, и Коську, как самого молодого, посылали в магазин за водкой. Так всегда начинался его запой. Шура каждое утро устраивала ему разнос. Костя его выслушивал, кивая головой и давая железное обещание прийти трезвым, о котором сразу же и забывал. Но на этот раз Шура разнос ему устраивать не стала, просто рассказала про поход Светы с Владиком в театр. Про их якобы чаепитие у него в комнате она рассказывать не стала, решив, что всегда успеет, — надо посмотреть, как обернутся события. Коська отнесся к рассказу бабки очень серьезно. Этим и объяснялся его отказ присоединиться к собутыльникам. От их возражений и обид он просто отмахнулся, сославшись на необходимость везти бабушку к врачу.

Вернувшись с работы трезвым, Коська, не заходя к себе, пошел на кухню, где за своим столиком Света пила чай.

— Свет… — промямлил он.

— Чего тебе? — не поднимая головы от чашки, довольно резко спросила Света.

— Ну… Ну, типа того… извини, что опять забухал… — смотря на Свету по-собачьи преданными глазами, опять промямлил Коська.

— За что? В первый раз, что ли?

— Я знаю… Но, в общем, того… Это в последний раз. Точняк.

— Знаю я твои точняки.

— Да, блин, я тебе говорю: на этот раз железно! Ты бы видела, как меня пацаны доставали.

— Ладно. Посмотрим.

— Вот увидишь. А скоро мы уедем… Да? — с надеждой в голосе спросил Коська.

— Наверное, да… — не сразу ответила Света.

— Наверное? — испугано переспросил Коська.

— Уедем. Но, если ты там опять начнешь, я сразу укачу. Куда угодно…

Света, закончив пить чай, подошла к раковине и стала мыть чашку. Костя наблюдал за ней, пытаясь что-то сказать, но явно никак не мог решиться. Вымыв чашку, Света собралась уходить, и Костя, наконец решившись, спросил:

— Ты вчера была с ним в театре?

— С Владиком? Да.

— Так что, ты теперь с ним?

— Ты дурак, что-ли! — возмутилась Света. — Он уже здесь почти месяц, а я первый раз с ним увиделась.

Подумаешь, в театр один раз сходила. Отказываться, что ли? Я в театре никогда не была.

— Бабуля говорит, ты теперь на кухне все время ошиваешься… Ждешь, когда он появится. Он тебе нравится?

— Опять дурак. Ты поменьше бабулю свою слушай. Ты соображаешь, кто он и кто я? Ему и говорить-то со мной не о чем.