Уроки танго

— Перестань. Ты прекрасно знаешь, мы оба к этому серьезно не относились. И когда ты уехал, все так же легко и забылось.

— У меня не забылось… И, между прочим, у тебя тоже. В ту ночь после моего приезда мне не показалось, что ты ничего не чувствовала.

— Владик, я тебе тогда сказала, что та ночь была моей ошибкой и больше это никогда не повторится.

— Сказала. Но это были только слова. Я убежден, что чувствовала ты совсем другое. И, как человек мыслящий, ты знаешь, что я прав. А теперь, пожалуйста, не раздражай меня глупостями и внимательно послушай. Я не буду тебе сейчас рассказывать, что я передумал за эти годы. Это обо мне и это потом. Я лучше сразу к главному, о тебе.

— Обо мне? — удивилась Мила. — Это интересно.

Мимо них по аллее прошла совсем молодая пара, скорее всего, еще школьники. Мальчишка был длиннющий, с курчавой черной головой, его девочка, с толстой русой косой, была ему едва ли не по пояс. Пройдя несколько шагов, они остановились, мальчишка согнулся чуть ли не вдвое, девушка встала на цыпочки и, не обращая на Милу и Владика никакого внимания, стали целоваться. Наконец оторвавшись друг от друга, они пошли дальше.

— Ты им завидуешь? — продолжая смотреть им вслед, спросил Владик.

— Нет, — ответила Мила. — Всему свое время.

— А я завидую. Потому что я многое бы отдал, чтобы быть с тобой на их месте. Но это, как ты скажешь, из области фантазии. Тогда давай вернемся в нашу прозаическую реальность. В соседнем со мной доме живет семья — Рик и Лесли. Наши ровесники. Отличные ребята… Так вот, эта Лесли открывает танцевальную студию — ничего выдающегося, но тем не менее… Ей нужен аккомпаниатор, и она сказала, что с радостью возьмет тебя, и даже рабочую визу сделает. Та к что давай собирайся, и покатим мы с тобой в Штаты.

— Владик, извини, но мне не нужна никакая виза, и никуда мы не покатим… вернее, я. Мне очень приятно, что ты обо мне думаешь, и большое тебе спасибо… Но ведь ничего не изменилось. Я по-прежнему не собираюсь отсюда уезжать.

— Почему? Я всегда думал, что музыка для тебя, так же как для меня математика — вся жизнь.

— Она и есть моя жизнь, — ответила Мила.

— Тогда почему ты отказываешься? Тебя уже ждет там нормальная работа. Плюс к этому уроки музыки дома. Ты же преподавала в музыкальном училище? — Мила кивнула. — Ну вот. Продашь здесь свой рояль, купишь там пианино, и у тебя отбоя от учеников не будет… А там будет видно. Попытаешься устроиться аккомпаниатором или кем-нибудь еще…

— Звучит все очень заманчиво, но ты же знаешь, что для меня все это невыполнимо.

— Если ты опять про отца, то, пожалуйста, не надо. У него есть еще дочь.

— Это Карина-то? Да она палец о палец не ударит.

— Ты ей деньги посылать будешь. Что еще?

— Все то же: я недостаточно сильный человек, чтобы уезжать в никуда начинать новую жизнь, — сказала Мила и улыбнулась виноватой улыбкой.

— Это тогда было в никуда, а сейчас там я.

— Дело ведь не в тебе… Дело во мне… Сколько раз мне в моей жизни приходилось начинать все сначала. И каждый раз мне казалось: ну вот теперь-то все пойдет хорошо… Но проходило время, и я опять летела вниз… Я устала от этого.

— Я не дам тебе полететь вниз.

— Это слова, Владик.

— Нет, — ответил Владик и, притянув к себе ее голову, мягко поцеловал в губы.

Мила слегка ответила на поцелуй, затем отстранилась и, встав со скамейки, протянула ему руку. Владик встал, обнял ее за плечи, и они пошли по аллее вдоль реки.

* * *

Выйдя из запоя, Коська на какое-то время становился тихим, его лицо принимало виноватое выражение, глаза старались избегать бабушкиного, и особенно Светиного взгляда. А чтобы уйти как можно дальше от пьяных дней, уйти в какую-нибудь придуманную, далекую от реальности жизнь, он сразу с жадностью бросался за чтение, беря у Милы книгу за книгой. Кроме чтения, будучи трезвым, он также не расставался с этюдником, который ему когда-то подарил Владик. Особенно он любил рисовать уличные сценки, сидя на скамейке на улице или в садике, а с наступлением белых ночей он вообще все свободные от запоя вечера проводил за своим этюдником. До приезда Владика Света почти всегда ходила вместе с ним и с удовольствием наблюдала, как он увлеченно рисует. В такие вечера она любовалась им, и ей даже казалось, что она, наверное, его любит. Пока не начинался новый запой.