Усадьба ожившего мрака

– А я могу! – решительно сказала Соня. – И не смотрите на меня так! – Она снова вздернула подбородок. – Я знаю, где находится тот дом. Я знаю, как туда добраться кратчайшей дорогой. Я тут каждый двор, каждую подворотню знаю! Без меня тебе Лиду не найти!

Вот и она сделала свой выбор. Не позволила им двоим решать за себя. Да и кто они такие, чтобы что-то за нее решать? Сейчас такое время… Они не выбирали свою судьбу. Никто из них не выбирал, но так уж вышло.

Прежде чем ответить, Митяй долго молчал.

– Хорошо, – сказал он наконец, – но у меня есть два условия.

– Какие? – спросила Соня. Глаза ее горели, и этот свет был виден даже в темноте. Повезло Митяю с девушкой.

– Если… – Митяй осекся, – когда мы найдем Лидию, ты останешься с ней.

– А ты? – Соня взяла его за руку. Митяй рассеянно посмотрел на ее ладошку.

– А я пойду в Гремучую лощину. – Поверх Сониной головы Митяй посмотрел на Севу. – Договорились, друг?

Сева молча кивнул.

– Вот и хорошо. – Митяй снова едва заметно усмехнулся.

– А какое второе условие? – спросила Соня.

– Ты ни во что не будешь вмешиваться. – Голос Митяя звучал тихо, но твердо. Впервые за все время их знакомства Сева увидел, как сильно его друг похож на своего отца. Будет похож, если выживет. – Если скажу бежать, ты побежишь.

– Бежать – это значит бросить тебя? – спросила Соня шепотом.

– Бежать – это значит спасаться. – Митяй осторожно погладил ее по щеке. – Мое главное условие, Соня. Решай!

Она почти не раздумывала.

– Договорились! Скажешь бежать, я побегу, Митя.

Поверил ли он ей? Сева не поверил. Но кто он такой, чтобы вмешиваться в разговор этих двоих? И состоится ли у него самого разговор с Танюшкой? Хоть когда-нибудь.

Все решится этой ночью. Для всех для них решится. Но как же тяжело на душе…

А за окном тем временем начало смеркаться. Это были еще прозрачные, сотканные из тумана сумерки. Они ничего не скрывали, даже не маскировали. Но ждать больше не было никаких сил.

Собирались быстро. Да и что им было собирать? Автоматы с собой не возьмешь, пистолетов у них нет. Остаются осиновые колья. Уже имеющиеся они с Митяем обрезали ровно наполовину, чтобы их можно было спрятать в вещмешок или под одежду. Помимо кольев отыскали в столовом сервизе Стеллы несколько ножей. Каждый взял по одному. Соне достался ножик для корреспонденции – изящный, но остро заточенный.

– Это на крайний случай, – сказал Митяй, наблюдая, как Соня прячет ножик за голенище сапога. – Поняла? Никакой самодеятельности.

– Никакой самодеятельности, – повторила она и притопнула ногой, убеждаясь, что нож спрятан надежно. – Я все поняла, Митя.

Прощались так же быстро, как и собирались. Каждый из них понимал, что, возможно, это их последнее прощание. Суровыми мужскими рукопожатиями не обошлось, все испортила Соня. Она обняла их обоих, поцеловала в щеки, всхлипнула, украдкой вытерла глаза, а потом нарочито веселым тоном сказала:

– Ну, присядем на дорожку, мальчики!

Пришлось присесть, хоть никто их них не верил в эти бабушкины суеверия. В упырей верили, а в суеверия нет.

Первым ушел Сева, выскользнул во двор, спрятался в тени сарая, выжидая, когда из дома выйдут Митяй с Соней. Он должен был убедиться, что с ними все в порядке. Глупость конечно. Как говорил его дед, перед смертью не надышишься. Но… он хотел убедиться.

Митяй с Соней вышли, как и договаривались, спустя десять минут. Они не стали ни осматриваться, ни выжидать. Соня взяла Митяя под руку, и вот так, под ручку, они и пошли. Со стороны они казались прогуливающейся влюбленной парочкой. Если бы кому-то пришло в голову, что в оккупированном фрицами городе есть место любви и парочкам. Сева постоял еще несколько мгновений, провожая этих двоих взглядом, а потом направился в противоположную сторону.

* * *

Соня не врала, когда говорила, что в этом городе знает все ходы и выходы. Именно благодаря ей им дважды удавалось избежать встречи с патрулями. Они шли какими-то немыслимыми тайными тропами. Митяй и подумать не мог, что в городе могут быть такие темные, такие безлюдные места. А еще с трудом верилось, что о существовании этих мест может знать такая девушка, как Соня.

– А что ты думал? – усмехнулась она, когда он не выдержал и выразил-таки свое удивление. – Думал, если я девчонка, то мне можно гулять только по центральной улице?