Усмиритель душ (СИ)

— Для вас — лорд Хранитель, — нисколько не смущаясь отозвался Юньлань.

Его пальцы легли на карман куртки и аккуратно нащупали рукоять пистолета. В груди его горело пламя ярости: мысленно Юньлань уже расстрелял этих высокомерных ублюдков, одного за другим, но на деле окончательно рвать отношения с ними было рано, и оставалось только, сцепив зубы, терпеть этот фарс.

Земля под его ногами вдруг задрожала: сначала немного и всего раз, а затем затряслась сильнее и сильнее — так, что песок и камни взлетели в воздух.

Чжао Юньлань опустил взгляд: каждый из котлов, полных масла, нетерпеливо подрагивал, угрожая выплеснуться наружу. Большие и маленькие призраки, прежде нагоняющие мрак, разбежались кто куда, торопясь поскорее удрать. Где-то далеко внизу появилась глубокая трещина и поползла в разные стороны.

Дверь распахнулась, и в зал влетел страж преисподней, грохнулся на колени и завопил:

— Великая… Великая Печать пала!

Приоткрытая дверь за его спиной распахнулась, и всем присутствующим открылся вид на кипящие воды Реки Забвения. Многочисленные лодочники побросали свои лодки и столпились на Мосту Беспомощности ^[2], и узкая дорога, ведущая на поверхность, была уже затоплена бурлящими волнами. Из-под земли медленно поднялась чёрная тень, достигла поверхности воды и остановилась.

По сторонам затопленной дороги зажглись тусклые огни, вытянулись в линию; Чжао Юньлань припомнил, что проходил мимо масляных ламп, каждая из которых была подписана «Лампой Хранителя».

Слабые огоньки застыли напротив чёрной тени в замершем странном балансе, но любому человеку в здравом уме было ясно, чем закончится это противостояние. Прежде, чем кто-то успел подать голос, в зал ворвался ещё один страж:

— Призрачный город! Ворота пали! Они собирают восстание!

Десять королей, наконец, отбросили идею разговаривать только в унисон и принялись, перекрикивая друг друга и теснясь, словно стая уток, обсуждать ситуацию.

Чжао Юньлань вздохнул и устало потёр подбородок.

— Идиоты, — выдохнул он и поднялся с места, чтобы покрепче ухватить судью за ворот.

Остатки вежливости полетели к чертям: Юньлань вытащил из кармана пистолет и, пользуясь всеобщим гомоном, бесцеремонно протолкнул дуло судье в зубы.

— Нет у меня времени с вами прохлаждаться. Веди меня к Колесу Перерождений, или я вышибу тебе мозги!

— Шеф Чжао! — в ужасе взвизгнула Чжу Хун.

— Лорд Хранитель, — поддержал её один из королей, — что вы творите!

В одиночку его голосу определённо не хватало мощи и плотности.

— Что я творю? Навожу порядок, — хохотнул Юньлань. — Хватит с меня ваших глупостей. — Он грубо толкнул судью в спину. — Двигайся, я сказал!

— Постой! — нагнали его десять голосов разом.

Чжао Юньлань медленно обернулся. Прозрачное стекло под его ногами обернулось обычным полом, и тёмный зал наполнился яркими огнями: оказалось, что каждый из королей ничем, кроме странных одежд, не отличался от обычного человека.

Затем что-то провернулось в механизме стены, и прямо по центру открылась каменная дверь.

Один за другим десять королей преисподней спустились со своих тронов. Каждый из них держал в руке ключ, и по очереди они отворили десять каменных дверей. Последняя дверь скрывала за собой огромный бассейн, источающий искристую водяную пыль: он словно не в аду находился, а у самого Нефритового озера. ^[3]

А под его поверхностью Чжао Юньлань увидел огромную лампу, несколько десятков метров высотой — точно такую же, как и её маленькие копии по обеим сторонам ведущей в преисподнюю дороги.

Последний из королей, король Цингуан, обернулся к Юньланю и произнёс:

— Я не буду скрывать правды от лорда Хранителя. Перед тобой последняя из святынь: Лампа Хранителя.

***

Потрясение, охватившее Реку Забвения, выглядело жутко только для посторонних глаз. Глубоко под землёй, у основания Древа Добродетели, возле Великой Печати было спокойно: только отзвуки грома доносились откуда-то издалека.

Прислушавшись к ним, Шэнь Вэй улыбнулся.

Линь Цзин не обратил на эти звуки никакого внимания. Обойдя вокруг Шэнь Вэя несколько раз, он положил ладонь на Древо Добродетели и заявил:

— Подождите немного, у меня где-то была отмычка. Я освобожу вас от цепей.

— Нет нужды, — спокойно откликнулся Шэнь Вэй. — Всё, что тебе нужно сделать — это вытащить шип из моей груди.

— Просто вытащить? — поёжился Линь Цзин. — С вами ничего не случится?

— Ничего страшного, — кивнул Шэнь Вэй. — Благодарю тебя.

Его тон был так безмятежен, словно он советовался с официантом в столовой по поводу своего обеда.

У Линь Цзина, в отличие от него, от страха уже вспотели ладони.

— Если вы так говорите, профессор Шэнь… Жаль, что я не могу попросить вас о письменном подтверждении.

С этими словами он взялся за наконечник шипа и, решив, что пластырь лучше срывать сразу, резко выдернул шип из груди Шэнь Вэя. Раздался отвратительный звук разрываемой плоти, и тело Шэнь Вэя дёрнулось вперёд, но его надёжно удержали чёрные цепи.