Установленный срок

– Мы просто останемся и посмотрим, мы просто подождем несколько минут, – сказал другой старик. Это был бармен с красным носом, и пока он говорил, он занял место перед лошадьми. Я напрасно пытался надавить на кучера. Было бы неприлично делать это в такой момент, и, во всяком случае, что-то было обусловлено положением Красвеллера. В карете он молчал, но, взглянув на его лицо, я увидел, что он проявляет большой интерес к происходящему.

– Они начнут подниматься на холм, мистер Баннит, – сказал хозяин бара кожевнику, – как только выйдут из лодок.

– Да благословит Господь старый флаг во веки веков! – сказал мистер Баннит. – Я знал, что они нам не дадут никого сдать на хранение.

Так их секрет был раскрыт. Эти старики, кожевники, торговцы виски и тому подобное, отправились домой в Англию, чтобы получить помощь против собственного правительства! Всегда существовали отбросы общества, грязная, пузырящаяся, бессмысленная пена, люди вроде вечно пьяного старого хозяина бара, которые все еще покорно держались за старую страну, люди, которые ничего не знали о прогрессе и цивилизации, которые довольствовались тем, что ели и пили, и в основном последним.

– Вот они идут. Боже, благослови их золотые ленты! – сказал красноносый.

Да, они поднялись на холм, три позолоченных британских морских офицера, окруженные толпой британульцев.

Красвеллер видел все это, но не двинулся с места. Но он наклонился вперед, закусил губу, и я увидел, что его правая рука дрожит, когда он хватался за ручку кареты. Мне ничего не оставалось, как откинуться назад и сохранять спокойствие. Однако я прекрасно понимал, что наступает час отчаяния, сопротивления и поражения. Они поднялись и были встречены тремя оглушительными возгласами толпы, собравшейся вокруг кареты.

– Прошу прощения, сэр, – сказал один из троих, которого, как я потом узнал, звали вторым помощником, – вы президент этой республики?

– Да, – ответил я. – а кто вы?

– Я второй помощник на борту канонерской лодки Его Величества "Джон Брайт".

Я слышал об этом судне, названном так в честь доблестного офицера, который в начале века уселся на бочку с порохом и в одиночку подавил мятеж. За этот поступок он получил звание графа Брайта, но судно по-прежнему называлось "Джей Би" на протяжении всей его службы.

– И какое у вас ко мне дело, господин второй помощник?

– Наш капитан, капитан Баттлакс, свидетельствует вам свое уважение и надеется, что вы не откажетесь отложить эту интересную церемонию на день или два, пока он не сможет прийти и понаблюдать за ней. Он уверен, что мистер Красвеллер не будет возражать.

Затем он снял шляпу перед моим старым другом.

– Капитан и сам бы поднялся, но он не может покинуть корабль, пока не увидит, что его большая пушка установлена и находится в безопасности. Ему очень жаль, что он так бесцеремонен, но 250-тонная паровая махина требует большой осторожности.

– Установлена? – переспросил я.

– Ну да. Всегда необходимо, когда корабль отпустит якорь, навести пушку наиболее эффективным образом.

– Она ведь не выстрелит? – спросил Баннит.

– Нет, если не будет провокаций. Провод детонации находится у капитана под двойным замком в его собственной комнате. Если бы он только дотронулся до пружины, мы бы все здесь разлетелись на мелкие кусочки за меньшее время, чем вам понадобится, чтобы подумать об этом. На самом деле, вся эта сторона холма мгновенно превратилась бы в руины, на которых не осталось бы и следа человека.

Это прозвучало как угроза, которую я не мог вынести. И действительно, для себя мне было все равно, как скоро я могу погибнуть. Англия, с непревзойденной тиранией, послала одно из своих жестоких современных изобретений и угрожала всем нам кровью, ранами и убийствами, если мы не откажемся от нашей благодетельной современной теории. Это было злобное влияние интеллекта в применении к грубой силе, преобладающее над его благотворным влиянием в применении к человеколюбию. Чем был для меня "Джон Брайт", что он пришел сюда, готовый отправить меня в вечность своим кровожадным механизмом? Это дурной знак времени, времени, которое во многих отношениях вселяет надежду, что величайшие изобретения дня всегда принимают форму двигателей разрушения! Но что я мог сделать в этот момент? Я мог только продемонстрировать хладнокровие своего мужества, попросив кучера ехать дальше.

– Ради Бога, не надо! – сказал Красвеллер, вскакивая.

– Он не сдвинется ни на шаг, – сказал Баннит хозяину бара.

– Он не сдвинется ни на дюйм, – ответил тот. – Мы знаем, чего стоят наши драгоценные жизни, не так ли, мистер Баннит?

Что я мог сделать?

– Господин второй помощник, я должен считать вас ответственным за этот инцидент, – сказал я.

– Именно так. Я несу полную ответственность, если говорить об остановке этой кареты. Если бы, конечно, весь город был настроен в вашу пользу, и если бы этот джентльмен настоял на том, чтобы его увезли хоронить…

– Ничего подобного, – сказал Красвеллер.

– Тогда я думаю, что могу предположить, что капитан Баттлакс не станет стрелять из своей пушки. Но если вы позволите, я задам ему вопрос.