Усто Мумин: превращения

Попав в новый край, Николаев не только постигал его дух, но и узнавал особенности местной культуры, сложившиеся в давние времена. Так, эвфемистически, Софья Круковская намекает на очарованность художника «культом прекрасного юноши»[277]. Власти предержащие от искусства ставили художнику на вид «странные» объекты его картин, называя их элементами ушедшей жизни. Новое государство строило новый мир, и борьба со старым была главным направлением в жизни страны. Художникам тоже вменялось участвовать в ней. Не только бороться, но и возвеличивать кумиров нового времени, например рисовать передовиков производства и пóля, лидеров партии, с чем успешно справлялись многие коллеги Николаева.

Мало кто из русских востоковедов, путешественников, мемуаристов конца XIX — начала XX века не упомянул институт бачей, эту яркую этнографическую деталь чужой культуры, обличая бачей в пороке. Однако не все разделяли такую оценку. Это противоречие подвигло Николая Каразина к написанию повести «Атлар»[278], замысел которой стоит в оппозиции к лыкошинскому «Долой бачей».

В основе сюжета «Атлара» — судьба бачи. С раннего детства до глубокой старости. Захваченный из Персии ребенком, Мат-Нияз стал пастушком в окрестностях Хивы. Красивый мальчик приглянулся бродячим мошенникам, колдунам-гастролерам. Его выкрали и продали хозяину школы бачей. Обученный петь и танцевать, декламировать и представлять, играть на музыкальных инструментах, Мат-Нияз стал местной звездой. Приглашенный на одно из выступлений хивинский бек был потрясен юным талантом. Он выкупил мальчика у хозяина, привез в Хиву и поселил во дворце, где подросток жил на равных с сыном бека, став его ближайшим другом. Бывший бача превратился в мудрого советника при дворе и дожил там до старости, правда, бесконечно страдая от наветов завистников. В финале повести Мат-Нияз спасает от гибели своих сородичей.

Биография юного танцора, дослужившегося благодаря таланту до должности наставника, а потом и советника во дворце Хивы, напоминает судьбу праведника. Во всяком случае именно святой Атлар был его учителем на жизненном пути, полном перипетий (Мат-Нияза можно назвать «очарованным странником по-среднеазиатски»). Таким образом, сюжет «Атлара» — это каразинское слово в защиту бачей, его оппонирование той сопряженной с пороком мифологии, которая в давние времена сложилась в повседневности и живет по сей день.

5. Ташкент

В 1924 году Александр Васильевич Николаев женится на Аде Евгеньевне Корчиц^{41} (это был его второй брак, первый — скоротечный, в Оренбурге[279]). Отец Ады — доктор медицины, хирург Евгений Витольдович Корчиц (1880–1950).

О Евгении Витольдовиче Корчице стоит сказать отдельно, так как он сыграл определенную роль в жизни Николаева. Евгений Витольдович был учеником знаменитого Петра Фокича Боровского^{42}, в годы Великой Отечественной войны заведовал кафедрой хирургии в Ташкентском медицинском институте и состоял консультантом эвакогоспиталей. Слава о профессиональных качествах Корчица была громкая: он лечил и оперировал в Узбекистане до революции, во время Гражданской войны, Великой Отечественной. Обосновавшись в Минске, приезжал отдыхать в Фергану (отдых не случался: его просили оперировать в местной больнице).

Близким к Корчицу и его семье человеком была Эсфирь Моисеевна Цинман, впоследствии ленинградская писательница, известная как Энна Аленник (1909–1988). Эсфирь попала в железнодорожную катастрофу по пути из Ленинграда в Белоруссию — так она стала пациенткой Корчица, который выхаживал ее сначала в клинике, а затем у себя дома, потому что у девушки не было в Минске ни родственников, ни средств. У нее сложились близкие отношения со всей семьей до конца жизни. Став литератором, Энна Аленник запечатлела историю семьи Корчиц в документальной повести «Напоминание» (1979). Нашлось тут место и для нашего героя — Усто Мумина. Имена в «Напоминании» изменены (вероятно, писательница, задумавшая повесть еще при живых родственниках своих героев, не хотела их ранить оценками, подчас субъективными). Так, сам Корчиц в повести — это Алексей Платонович Коржин, его дочь Ада — Аня, Усто Мумин — Усто Модан, дети Ады и Николаева названы в повести Алешей (Алькой), Валерой и Мариной[280]. Жена Коржина — Варвара Васильевна (в жизни, судя по надписи на могильном кресте, — Анастасия Васильевна). О своей книге Аленник говорит:

«Ее нельзя назвать документальной. Вероятно, герой в ней оживет и таким, и не совсем таким, как был, потому что будет оттенен разной памятью разных людей»[281].

Для реконструкции биографии Николаева книга Энны Аленник — ценнейший источник[282], потому что другой информации у нас очень мало.

Александр Николаев (Усто Мумин) с сыном.

Ташкент, 1926. Галеев-Галерея, Москва

Итак, женитьба Николаева. Как появился на пороге дома Корчица будущий жених? Вспоминает герой повести Энны Аленник: