Утешительная партия игры в петанк

Как раз наоборот... Все живое тянулось к ним. Приобщиться к их радости, их стойкости, их... аристократизму... По их дворам, лугам, вокруг их стола и матрасов, повсюду сновали дети, и каждый день появлялись новые лица.

Последний чек из продуктового магазина оказался больше метра в длину (провизию закупал он... потому так и вышло... похоже, подошел к вопросу, как парижанин в отпуске...), а мостки в час пик того и гляди грозились уйти под воду.

Чем же они отличались от других? У них была Кейт.

То, что эта женщина, столь неуверенная в себе, которая каждую зиму, как сама призналась, впадала в депрессию, длившуюся не один день, и была физически не способна встать с кровати, смогла вселить такую уверенность в этих детей-сирот, по отцу и по матери, как требовалось уточнять в формулярах, казалось ему... чудом.

— Приезжайте к нам в середине декабря, — усмехнулась она, чтобы вернуть его с небес на землю, — когда в гостиной плюс пять, по утрам воду курам надо рубить топором, а на завтрак, обед и ужин у нас овсянка, потому что я уже ни на что не гожусь... А еще на подходе Рождество... этот замечательный семейный праздник, на котором я одна олицетворяю всю их семью, все их генеалогическое древо, вот тогда-то и поговорим о ваших чудесах...).

(Но в другой раз, после на редкость тоскливого ужина, когда наши специалисты по делам планеты подвели печальный, удручающий, подтверждаемый цифрами, совершенно очевидный итог... ну... в общем, мы сами знаем... она вдруг призналась: |

— Эта жизнь... не такая, как у других... возможно, варварская... жизнь, которую я выбрала для этих детей... Это единственное мое оправдание... Сегодня мир принадлежит торгашам, но завтра ? Я часто думаю, что только те, кто сумеют отличить ягоду от гриба, или посеять зерно, спасутся...

И тут же, непринужденно рассмеялась и наговорила массу глупостей, чтоб ей простили ее прозорливость...)

Итак, убранство дома взяла на себя Алис, и наконец Недра пригласила их всех в свой дворец.

Не совсем так. На него можно было только смотреть, входить — запрещалась. Даже веревку у двери натянула. Все возмутились, но она стояла на своем. Это ее дом. Мой дом, на этой планете, которая от меня отказывалась, так что кроме Нельсона и его хозяйки, я никого не принимаю.

Хватит с вас и того, что вы все при документах...

Шарль и Сэм поработали на славу. Волк может дуть сколько влезет, убежище не пошатнется. Стойки опирались на бетонный фундамент, доски прибивали гвоздями длиннее, чем Недрина ладошка.