Утешительная партия игры в петанк

— По-моему, это была самая дурацкая идея за всю мою жизнь... Поместить моих дикарей под колпак... Они вели себя отвратительно... Чуть не утопили какого-то мальчишку в фонтане... Ладно, теперь мы это вспоминаем и смеемся до слез, но тогда... столько денег угрохали... короче, не будем об этом. Я только хотела сказать, что в первый же вечер, обойдя весь этот... так сказать... комплекс, Самюэль торжественно объявил, что у нас даже к курам лучше относятся. А потом они всю неделю смотрели телик... С утра до вечера... Как зомби... Я не возражала... В конце концов, для них это была экзотика...

— У вас нет телевизора?

— Нет.

— А интернет?

— Есть... Не могу же я все-таки лишать их связи с миром...

— И часто они в нем сидят?

— В основном Ясин. Для своих исследований... — улыбнулась она.

— Удивительный мальчик...

— Именно.

— Кейт, скажите, а...

— Потом. Осторожно, перельется... Так, яйца оставляем, Недра обожает их собирать.

— Как раз о ней я бы тоже... Она обернулась:

— Вы любите очень хороший виски?

— Эээ... да.

— Тогда потом.

— Это бывшая пекарня... Теперь здесь живут наши собаки... Осторожно, вонь страшная... Это сарай... а здесь когда-то был хлев... мы в нем велосипеды держим... Там винный погреб... Не обращайте внимания на бардак... Раньше это была мастерская Рене...

Шарль никогда ничего подобного не видел. И сколько же веков тут соединилось? И сколько бы понадобилось грузовиков, рук и времени, если бы пришлось все это очистить?

— Да сколько же здесь инструментов! — воскликнул он, —

прямо музей народных ремесел, потрясающе...

— Вы так думаете? — скривилась она.

— Телевизора у них нет, но вряд ли они скучают здесь хоть секунду...

— Увы, ни секунды, к сожалению...

— А это что такое?

— Это знаменитый мотоцикл, который Рене собирает... кажется, со времен войны...

— А это?

— Не знаю.

— Невероятно.

— Погодите еще... В наших запасниках есть вещи поинтереснее.

Вышли на свет.

— Вот крольчатник. Пустой... На все сил не напасешься... Здесь: первый сарай для сена, то бишь сеновал... А тот — для соломы. Что вы там разглядываете?

— Несущую конструкцию... Эти ребята просто асы... Вы даже не представляете, сколько всего нужно знать, чтобы такое творить... Нет, — продолжал он задумчиво, — вы не представляете... Я и сам-то, хоть в этом деле не новичок, но с трудом... Как они это сделали? Загадка... Когда уйду на пенсию, буду учиться на плотника...

— Осторожно, кошка..,

— Еще одна! Да сколько же их у вас?

— О... Тут такая текучесть... Они без конца плодятся и умирают... Река-то близко... Эти кретинки глотают крючки с наживкой и конец...

— А дети?

— Каждый раз — трагедия! До следующего приплода...

Молчание.

— Как вы справляетесь с этим, Кейт?

— Я не справляюсь, Шарль, не справляюсь. Вот даю уроки английского дочери местного ветеринара, чтобы он приходил хоть иногда...

— Да нет... Я говорю обо всем остальном.

— Я, как дети: жду следующего приплода. Жизнь научила... Однажды... — она задвинула засов. — Вот так и держусь.

— Вы запираете кошек?

— Да кошкам двери не нужны, что вы...

Они обернулись... перед ними был Двор Чудес[164].

Пять дворняг, одна оборванней другой, ждали своей очереди.

— Идите сюда, чудовища. Ваш черед. Вернулась в кладовку и насыпала корма в миски.

—А вон у того...

—Что...

— У него только три лапы?

— Да, и еще он одноглазый... За это мы и прозвали его Нельсоном...

Заметив, что гость в замешательстве, она пояснила:

— Адмирал лорд Нельсон... Трафальгарская битва... Это вам о чем-нибудь говорит?

— Здесь дровяной сарай... Там — рига... со старым амбаром... Да, для зерна... Ничего особенного... хлам да и только...

Еще один музей, как вы говорите... А этот сарай уже совсем развалился... Зато у него красивые двустворчатые двери, потому что здесь ставили телеги, повозки... Две из них сохранились, в плачевном состоянии. Пойдемте, покажу... Спугнули ласточек.

— Но вот эта, она еще вполне...

— Двухколесная? Да, это Сэм ее подновил. Для Рамона...

— Это кто?

— Это его осел...— уточнила она, возведя очи к небу, — ох уж мне этот осел...

— Почему вас это огорчает?

— Потому что летом он собрался участвовать в местных бегах в упряжках...

— Ну и что? Он не готов?

— О! еще как готов! Столько тренировался, что даже остался на второй год... Но давайте не будем об этом, а то у меня испортится настроение...

Облокотилась на какие-то оглобли:

— Вот видите... Здесь черт-те что творится. Все разваливается, трескается, рушится... Дети вечно в сапогах на босу ногу... а то и вовсе без сапог... Приходится два раза в год гнать у них глистов, они же лазают повсюду, миллион проказ в минуту, тащат домой всех своих друзей, и только с учебой у нас пока все было в порядке. Вечером сами увидите, все за кухонный стол и никаких вам шуточек... Доктор Кейтилл превратится в мистера Хайда! И вот, пожалуйста, Самюэль... Моя первая неудача... Понимаю, что не должна говорить «моя», ну да ладно... Сложно это все...

— А может ничего страшного, а?

— Наверное. Но...

— Но что? Расскажите, Кейт, так что же произошло...