Утесов. С песней по жизни

– Как ты думаешь, – спросил Леонид Осипович, – если я предложу рабочим такой вариант. На моей даче пять комнат. Мне и Дите нужно по одной, остальные три ваши… Станут они работать быстрее и лучше?

– Наверное, станут, – предположил Гердт.

– А я думаю, – сказал Утёсов, – они скажут: "Согласны, хозяин. Но с тебя еще бутылка".

P.S. У Зиновия Ефимовича Гердта с ремонтом связан прямо противоположный случай. Как-то в его квартиру пришли маляры. Увидев известного артиста, они смутились и вели себя предельно робко. Через некоторое время один из них шёпотом обратился к жене Зиновия Ефимовича:

– Хозяюшка, вы случайно не знаете, где тут у вас помойное ведро?

* * *

Сочинский журналист Семен Моняк однажды услышал от Утесова: "Аркадий Райкин – великий комик с грустным лицом".

Леонид Осипович очень высоко ценил А. Райкина и часто это подчеркивал. Хотя иной раз сам же стыдился своего пафоса. Как-то он полушутя пожаловался ужгородскому писателю Ф. Кривину:

– Я сказал на коллегии, что Райкин у нас сейчас артист номер один. Думал, после этого Аркадий встанет и скажет, что это я артист номер один. Нет, не встал и не сказал.

* * *

Утёсов умел хорошо водить машину. Когда он садился в такси, и водитель, узнав известного артиста, начинал пижонить, гнать на большой скорости, Леонид Осипович говорил:

– Могу дать вам совет: когда садитесь за руль, помните, что впереди у вас двадцать пять лет тюрьмы.

* * *

Одно время у Леонида Осиповича была домработница, которая в силу своего ханжеского воспитания недолюбливала слово "Яйца". Видимо, ей казалось, что оно обязательно у всех вызывает неприличные ассоциации. У нее язык не поворачивался произнести столь кощунственное словечко. Поэтому, отчитываясь о своих покупках, она перечисляла курицу, хлеб, картошку, сосиски. А в конце, густо покраснев, добавляла: "И два десятка их".

* * *

Рассказ Леонида Осиповича о ещё одной домработнице приводит в своей книге "Рядом с Утесовым" его вторая жена Антонина Ревельс.

– Послал я её как-то за папиросами. Сказал: купи пачку, называется "Самородок". Были когда-то такие.

Она ушла. Было еще раннее утро. Киоск – напротив дома. Но наступил день, а Нюра не возвращалась. Мы все переполошились. Хотели уже начать розыски. Наконец, почти к вечеру, приходит.

– Нюра, где же ты была?! Мы уже собирались звонить в милицию!

– Так я искала ваши папиросы. Москву обошла – нигде нет таких.

– Да что ты – они есть в каждом киоске.

– Да нету!

– Какие же ты искала?

– Как – какие? Какие вы сказали – "Зародыш".

* * *

Утесов плыл на теплоходе по Чёрному морю, и его как известного артиста незнакомые попутчики пригласили на день рождения одного грузинского академика, плывшего тем же рейсом.

Леонид Осипович ломал голову над тем, что подарить. У него с собой была бутылка очень хорошего коньяка, ее-то он и преподнес имениннику. Увидев это, все собравшиеся сразу как-то насупились и помрачнели.

– Я сделал что-то не так? – спросил Утёсов.

– Вы принесли армянский коньяк.

* * *

Однажды к Утесову подошел незнакомый старичок и сказал:

– Я еще ребенком бывал на ваших концертах и восхищался вашим пением.

– Сколько же вам лет? – поинтересовался Леонид Осипович.

– Восемьдесят пять.

– А мне шестьдесят семь.

* * *

На семидесятилетний юбилей Утесова, который отмечался в Театре эстрады, знаменитого земляка приехал приветствовать еще один любимец одесской публики – опереточный комик Михаил Водяной. Он подарил юбиляру бутыль с морской водой – "четверть" Чёрного моря; воздушный шар с "одесским воздухом"; фаршированную щуку "от имени одесских православных христиан".

* * *

Однажды Михаил Водяной пригласил Утёсова и ленинградского эстрадного артиста Бена Бенцианова побывать у него в деревне, где он купил дом. После завтрака артистическая троица пошла прогуляться. Вокруг бегают куры, гуси, в луже валяется поросёнок. Одним словом, обычная деревенская идиллия. И вот друзья наблюдают такую картину: петух погнался за курицей. Догнал, но только начал её топтать, как появилась хозяйка и принялась разбрасывать корм. Петух тотчас оставил курицу в покое и помчался клевать зерно. Бенцианов и Водяной засмеялись, а Леонид Осипович сочувственно сказал:

– Не приведи Бог, так проголодаться.