Утопия на марше. История Коминтерна в лицах

Сторонники Троцкого в зарубежных компартиях прекрасно видели, что в спорах речь идет не столько о политических вопросах, сколько о дискредитации их лидера. Французский коммунист Росмер в начале 1925 года подводил итоги борьбы с ним в уходящем году: «Был мобилизован Интернационал. Гром и молнии сыпались на упрямые секции, которые отказывались высказаться вслепую о важных вопросах, которых они не знали или знали мало. Эта работа была поручена эмиссарам Зиновьева. Они громко кричали „долой фракционизм“ и в то же время фабриковали фракции. Это было доброе время для ограниченных вульгарных честолюбцев, которые отравляют послевоенное рабочее движение, а сейчас получили возможность выдвинуться»[1018].

Троцкий прибегал к лавированию, реагируя на растущее давление со стороны сталинского большинства. 15 января 1925 года он написал самокритичное письмо пленуму ЦК, на котором не смог участвовать ввиду болезни: «Я говорю, что большевизм подготовлялся к своей борьбе в революции непримиримой борьбой не только с народничеством и меньшевизмом, но и с „примиренчеством“, т. е. с тем течением, к которому я принадлежал»[1019].

^{Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) о предложениях Президиума ИККИ относительно книги М. Истмена}

^{27 августа 1925}

^{[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 504. Л. 18–18 об.]}

Тем самым он подбросил своим оппонентам — Зиновьеву и Сталину, а позже и Бухарину важный аргумент для своей собственной дискредитации. Впрочем, «примиренцев» клеймил в своих работах еще Ленин, да и будущие «правые» в ВКП(б) во главе с Бухариным в конце концов будут фигурировать под этим псевдонимом.

Следующим ходом в кампании дискредитации Троцкого стало предъявленное ему от имени Политбюро требование осудить появившуюся на Западе весной 1925 года книгу американского журналиста Макса Истмена, который симпатизировал большевикам и неоднократно бывал в Советской России. Книга называлась «После смерти Ленина» и раскрывала многие секреты «кремлевской кухни». Истмен был знаком с Троцким, брал у него интервью и восхищался масштабом его личности. По его мнению, только «создатель Красной армии» имел право претендовать на ленинское наследство, на его фоне остальные лидеры РКП(б) выглядели бледными троечниками. Вряд ли издание книги было согласовано с ее главным героем — Троцкий был вынужден оправдываться на страницах «Правды», назвав себя жертвой интриги и пообещав ответить западным злопыхателям брошюрой «Куда идет Англия»[1020].

Попытавшись сыграть на опережение, он направил Сталину объяснительную записку, в которой признал, что давал биографические материалы Истмену, но не передавал ему никаких документов о внутрипартийной дискуссии. То, что «английские меньшевики» воспользовались выходом в свет книги, не имеет ко мне никакого отношения, подчеркивал Троцкий, отметив в заключение, что «уже около полугода, как я не получаю документов Коминтерна». Письмо было выдержано в примирительном тоне и заслуживало того, чтобы похоронить потенциальный конфликт[1021]. Однако дело на этом не закончилось.

Амбиции Троцкого ни для кого не были секретом, поэтому появление книги было воспринято его оппонентами в Политбюро как попытка сохранить международный авторитет и вновь поставить вопрос о деятельном участии в делах РКП(б) и Коминтерна. Первым забил тревогу Сталин, отличавшийся особой подозрительностью и выступавший вместе с Зиновьевым застрельщиком всех кампаний по дискредитации Троцкого. Он не только «немедля познакомился с содержанием этой книги», но и «предпринял меры к переводу книги Истмена на русский язык и разослал перевод членам и кандидатам Политбюро на их усмотрение»[1022]. Смысл этого шага был понятен без комментариев, хотя генсек не обошелся без указания на то, что «книжка Истмена является клеветнической, что она принесет громадную пользу (уже принесла!) мировой контрреволюции и нанесет серьезный ущерб всему мировому революционному движению». В подходящих случаях Сталин не пренебрегал судить о тех или иных событиях во всемирном масштабе.

В ответ на решение Политбюро Троцкий написал новое письмо для печати с формальным осуждением содержания книги Истмена, но и оно не удовлетворило Сталина. Последний предложил довести переписку по данному вопросу до сведения партийного актива и даже подготовить ее публикацию на иностранных языках, однако не получил поддержки соратников, которые сочли, что это уж слишком. Зато Коминтерн «отработал» по полной. Вначале Мануильский предоставил газете французских коммунистов «Юманите» первый вариант опровержения Троцкого (вслед за ним был опубликован и второй, покаянный), а затем Куусинен внес в Политбюро просьбу Президиума ИККИ дать все материалы, связанные с публикацией книги Истмена, «для ознакомления ЦК важнейших компартий»[1023]. Естественно, эта просьба была немедленно удовлетворена.