Утраченный путь

го короля Туризинда; когда лангобарды вернулись домой после победы, они * Стоит упомянуть, что, если Освин Эррол часто обращается к Альбоину «мальчик», это вовсе не предполагает надменного учительского тона. Мой отец нередко обращался так к своим сыновьям, и в его устах это звучало тепло и дружески.

45УТРАЧЕННЫЙ ПУТЬ

попросили, чтобы Аудоин усадил своего сына за стол рядом с собой, посколь-

ку именно благодаря его отваге им удалось одержать победу в тот день. Однако Аудоин не согласился на это, ибо, сказал он, «у нас существует обычай: сын короля может садиться за стол вместе с отцом не раньше, чем получит оружие от короля какой-нибудь другой нации» [[[6]. Когда Альбоин услышал это, он отправился с сорока лангобардскими юношами к королю Туризинду, чтобы просить его об этой чести. Туризинд приветствовал его, пригласил на пир и усадил его по правую руку от себя, где прежде сидел его убитый сын Турисмод.

Однако во время пира Туризинд стал думать о смерти своего сына и, видя на его месте Альбоина, его убийцу, выразил свою скорбь в таких словах: «Мило мне это место, – сказал он, – да слишком тяжело видеть человека, который сейчас сидит на нем» [[[7]. Побуждаемый этими словами, Кунимунд, второй сын короля, принялся поносить гостей-лангобардов; с обеих сторон зазвучали оскорбления, и воины схватились за мечи. Однако в последний момент Туризинд вскочил из-за стола и бросился между гепидами и лангобардами, угрожая покарать первого, кто затеет бой. Таким образом ссору удалось замять; взяв оружие своего убитого сына, Туризинд вручил его Альбоину и отпустил того целым и невредимым обратно в королевство его отца.

Все сходятся на том, что за этим латинским прозаическим повествованием Павла Диакона, как и за историей гибели Альбоина, стоит некая героическая песнь, один из древнейших образцов древней германской поэзии, которыми мы располагаем.

Аудоин умер примерно десять лет спустя после битвы, и в 565 году Альбоин стал королем лангобардов. Произошла вторая битва с гепидами, в которой Альбоин убил их короля Кунимунда и взял в плен его дочь, Розамунду. На Пасху 568 года Альбоин отправился завоевывать Италию, а в 572 году был убит. Согласно пове-

ствованию Павла Диакона, на пиршестве в Вероне Альбоин поднес своей королеве Розамунде вино в чаше, изготовленной из черепа короля Кунимунда, и предложил ей весело пить вместе со своим отцом («Пусть никому не покажется это невероят-

ным, – пишет Павел, – клянусь Христом, я говорю сущую правду: я сам однажды, в какой-то праздник, видел этот бокал в руках короля [Радгисла], когда он пока-

зывал его своим гостям» [[[8]).

На этом Освин Эррол закончил свое повествование и не рассказал сыну, как именно Розамунда осуществила свою месть. В результате ее интриг Альбоин был убит в собственной постели, и тело его погребли «под одной из лестниц, ведущих во дворец» [[[9], под плач и рыдания лангобардов. Его гробницу вскрыл во дни Павла Диакона Гисльберт « » [10], который забрал погребенный вместе с Альбоином меч и все находившиеся там украшения «и после, со свой-

ственным ему легкомыслием, хвастался перед необразованными людьми, будто он виделся с Альбоином» [11].

Слава этого грозного короля была так велика, что, по словам Павла, «даже и до сих пор его благородство и слава, его счастье и храбрость в бою вспоминаются в песнях у баваров, саксов и других народов, говорящих на том же языке» [12].

Удивительное свидетельство этому можно найти в древнеанглийской поэме «Вид-

сид», где имеются следующие строки:

УТРАЧЕННЫЙ ПУТЬ 55

ж Ж :

ж ж

,

,

, .

(Был я в Италии с Альбоином: из всех людей, о ком я слышал, его рука была наи-

более готовой к достославным деяниям, а сердце – наименее скупым на дарение колец и блестящих запястий, у сына Аудоина [13].)*

В письме моего отца от 1964 года (процитированном на стр. 7–8) говорится о том, что он намеревался найти одно из более ранних воплощений отца и сына в истории лангобардов: «История начиналась с отцовско-сыновней близости меж-

ду Эдвином и Элвином настоящего; и, как предполагалось, уходила в легендар-

ное прошлое через Эадвине и Эльфвине приблизительно 918 . ., и Аудоина и Альбоина лангобардской легенды…» [14]. Но нигде не предполагается, что на тот момент речь шла о чем-то большем, нежели просто мимолетная идея; см. далее стр. 77–78.

Двое англичан, носивших имя «Эльфвине» (стр. 38). Младшего сына короля Альфреда звали Этельвеард, и историк века Уильям Мальмсберийский упо-

минает о том, что оба сына Этельвеарда, Эльфвине и Этельвине, пали в битве при Брунанбурге в 937 году.

Много лет спустя мой отец восславил того Эльфвине, что погиб в битве при Мэлдоне, в «Возвращении Беорхтнота», где Торхтхельм и Тидвальд находят его труп среди павших: «Вот и Эльфвине: / борода чуть пробилась, а уж в битве пал он».

Упоминание Освина Эррола о «субстрате» (стр. 40). Вкратце в теории субстра-

та придается большое значение тому влиянию, которое оказывает на язык ситу-