Утраченный путь

что такое ? Похоже, что это значит «разрушение» или «падение», но оно еще и имя собственное…

Альбоину по-прежнему не спалось. Он встал с постели, подошел к окну – и долго стоял там, глядя на море. В это время с запада задул холод-

ный ветер. Над черной гранью, где сходятся небо и море, поднялись ги-

гантские главы туч. Тучи вздымались ввысь, простирая огромные крылья к югу и к северу.

– Они похожи на орлов Владыки Запада над Нуменором, – произнес Альбоин вслух и вздрогнул. Он не собирался ничего говорить. На миг ему почудилось, что грядет огромная, давно предвиденная катастрофа. В

памяти что-то всколыхнулось, но тут же и ускользнуло. Альбоин передер-

нул плечами. Он вернулся в постель, лег и стал размышлять. Внезапно его охватило прежнее желание. Оно уже давно исподволь нарастало вновь, но так остро, будто голод или жажду, Альбоин не ощущал его уже много лет – с тех пор, как сам был в возрасте Аудоина.

– Вот если бы «машина времени» существовала на самом деле, – про-

изнес Альбоин вслух. – Только Время нельзя покорить с помощью машин.

И я отправился бы в прошлое, а не в будущее – и, сдается мне, вернуться в прошлое более реально.

84УТРАЧЕННЫЙ ПУТЬ

Облака затянули небо, поднялся сильный ветер; засыпал Альбоин под шум бессчетных деревьев и рев длинных валов, что разбивались о берег.

– На Нуменор идет буря! – сказал он и оставил мир яви.

Он был в огромном темном пространстве, и услышал голос.

– Элендиль! – произнес голос. – Альбоин, куда идешь ты?

– Кто ты? – спросил он. – И где ты?

Явилась высокая фигура, что словно бы спускалась по незримой лест-

нице ему навстречу. На миг у Альбоина мелькнула мысль, что лицо – он видел его смутно – напоминает ему отца.

– Я с тобой. Я родом из Нуменора, отец многих отцов, бывших до тебя.

Я Элендиль, по-эрессейски это значит «Друг эльфов», и многих звали так после меня. Твое желание может исполниться.

– Какое желание?

– Давно скрываемое, полувысказанное: вернуться вспять.

– Но это невозможно, даже если я того и хочу. Это против закона.

– Это против правил. Законы повелевают волей, они нерушимы.

Правила – это условия; из правил могут быть исключения.

– Но бывают ли исключения?

– Правила могут быть жесткими, но все же это средства, а не цель управления. Исключения бывают – ибо есть то, что правит и что выше правил. Се, лишь сквозь трещины в стене пробивается свет – и люди ви-

дят свет, и так замечают стену и как она стоит. Ткань соткана, и каждая нить идет назначенным путем, создавая узор; но ткань не сплошная, а иначе узора не было бы видно; а если бы узора не было видно, не замеча-

ли бы мы и ткани, и все жили бы в темноте. Но это все старые притчи, и я пришел не затем, чтобы повторять такие вещи. Мир – не машина, что создает другие машины, подобно Саурону. Каждому, кто подвластен пра-

вилам, дана своя, единственная судьба, и он может не подчиняться тому, что является правилом для других. Я спрашиваю, хочешь ли ты, чтобы твое желание исполнилось?

– Хочу.

– Ты не спрашиваешь, как и на каких условиях.

– Наверно, я и не понял бы, как, – да это, кажется, и неважно. Обычно мы движемся вперед, но как – мы не знаем. А каковы условия?

– Твой путь и остановки предрешены. Ты не можешь вернуться по сво-

ей воле – ты вернешься (если вернешься) только так, как предуказано. Это УТРАЧЕННЫЙ ПУТЬ 49

не то же самое, что читать книгу или смотреть в зеркало – тебе придется подвергаться настоящей опасности. И ты будешь рисковать не только со-

бой.

– Так ты советуешь мне отказаться? Ты желаешь, чтобы я отступил – из страха?

– Я не убеждаю и не отговариваю. Я не советник. Я посланец. Мне до-

зволено лишь говорить. Желать и решать – твое дело.

– Но я не понимаю условий, по крайней мере, последнего. Мне нужно ясно представлять их все.

– Если ты решишь отправиться в прошлое, ты должен взять с собою Херендиля – иначе Аудоина, твоего сына; ибо ты – уши, а он – глаза. Но ты не имеешь права требовать, чтобы он был защищен от последствий твоего выбора, – единственной защитой ему станут твоя воля и отвага.

– Могу ли я спросить его, хочет ли он этого?

– Он ответит «да», ибо он отважен и любит тебя; но это не избавит тебя от выбора.

– А когда я… мы отправимся в прошлое?

– Когда ты сделаешь выбор.

Фигура поднялась по лестнице и удалилась. Раздался рев – словно мор-

ские валы обрушились в пропасть. Уже проснувшись и обводя взглядом комнату, освещенную тусклым утренним светом, Альбоин все еще слышал вдали шум волн. С запада налетел шторм. Окно было открыто, занавески промокли, и по комнате гулял ветер.

За завтраком Альбоин был неразговорчив. Он все поглядывал на сына, изучая выражение его лица. Интересно, а Аудоину снятся Сны? Судя по всему, если и снятся, то не запоминаются. Аудоин, видимо, был в хоро-

шем настроении, и некоторое время довольствовался своей собственной болтовней. Но в конце концов он заметил, что отец молчит, – чего за ним обычно не водилось, даже за завтраком.

– Мрачноват ты сегодня, пап, – обронил он. – Что-нибудь случилось?