Утраченный путь

За много лет до того отец написал стихотворение («Безымянная земля») о райском крае «за морем Тени», в котором упоминается Брендан. Это стихотворение и его более поздние варианты даны в приложении в конце этой главы, стр. 98 и далее; к окончательному варианту прилагается прозаическое примечание о путешествии Эльфвине, которое тесно связано с финалом обсуждаемого наброска.

Гарсекг [[[23] – Океан. См. . 312, и прим. 19; также указатель к тому , статья «Белегар».

Скеаф – см. стр. 7, 78 и 85 и далее.

Ланди – остров у западного побережья Девона.

К сожалению, последняя часть наброска очень неразборчива. Слова, следую-

щие за «Прямой Путь», можно прочесть как «мир, подобный воде». Первое слово после загадочного упоминания об Азорских островах – то ли существительное, то ли имя собственное во множественном числе, а следующее за ним – возможно, «гонимы».

Финнтан – отдельная заметка в другом месте среди этих бумаг гласит: «См.

«Лит. кельт. стр. 137. Самый старый человек на свете Финнтан (Наркиль ‘Белый огонь’)». Ссылка дана на труд Магнуса Маклина, озаглавленный «Литература кельтов» (1906). В отрывке, на который ссылается отец, автор пишет об истории Ирландии согласно средневековым ирландским хронистам: «За сорок дней до Потопа госпожа Кесайр, племянница или внучка (разни-

ца не принципиальна) Ноя, прибыла в Ирландию с пятьюдесятью девами и тремя мужами. Надо понимать, это был первый из захватов или завоеваний этой страны. Все они погибли во время Потопа, кроме Финнтана, супруга той госпожи, который спасся благодаря тому, что погрузился в глубокий сон, в котором и пребывал в течение года, а очнувшись, обнаружил, что находится в своем собственном доме в Дун Тулха <…> В Дун Тулха он пережил многие династии вплоть до шестого века нашей эры, когда его видели в последний раз с восемнадцатью отрядами его потомков, – он улаживал какие-то пограничные раздоры. Будучи старейшим человеком на свете, он [[[24] лучше всех разбирался в древних межевых знаках. [[[25]

После Потопа на сцену ирландской истории один за другим выходят разные народы. Сперва народ Партолона, потом народ Немеда, Фир Болг, Туата де Данаан, и последними сыновья Миля: таким образом хроноло-

гия доводится до времен Христа. Со времен прибытия наиболее ранних из этих поселенцев фоморы, или «морские разбойники» представляются во-

инственным племенем, донимающим народ. Они разоряют страну, иногда в союзе с чумой, иногда заодно с Фир Болг, Галеойн и Фир Домнанн. С наро-

дами Партолона и Немеда расправились быстро. А затем то ли из северной УТРАЧЕННЫЙ ПУТЬ 83

Европы, то ли с небес, как говорит один автор, появились Туата де Дананн, которые в великой битве при Южной Мойтуре [[[26] одержали победу над фир-

болгами, прогнав их на острова Аран, Айла, Ратлин и на Гебриды, и позднее разгромили фоморов при Северной Мойтуре, таким образом полностью под-

чинив себе страну».

Туата де Дананн дважды упоминаются (стр. 77–78) в качестве возможного элемен-

та повествования в «Утраченном пути».

Единственный фрагмент настоящего повествования об Эльфвине, относя-

щийся к этому периоду (не считая вариантов начала, оставленных после первых же строк), представляет собою краткий, крайне небрежный набросок. Однако он был использован позднее: отдельные места в «Записках клуба “Мнение”» довольно близко следуют ему.

Эльфвине вздрогнул и очнулся – он дремал на скамье, прислонившись спиной к столбу. Голоса нахлынули потоком. Он словно бы спал и видел сон; и на миг английская речь, звучащая вокруг, показалась непривыч-

ной, хотя по большей части то был мягкий выговор западного Уэссекса.

Попадались и люди с Приграничья, а некоторые говорили странно и ис-

пользовали непонятные слова, на манер народа восточных земель, среди которого живут даны. Эльфвине окинул взглядом зал, высматривая своего сына, Эадвине. Его должны были отпустить с корабля, но пока что он не пришел.

В зал набилась целая толпа, ведь здесь был сам король Эдуард. Флот стоял в Севернском море, и южный берег был готов к бою. Ярлов разбили далеко на севере, под Ирченфильдом, однако корабли данов все еще рыскали вдоль валлийского побережья; и люди Сомерсета и Девона держались начеку.

Эльфвине окинул взглядом чертог. Лица людей, одни – старые и измо-

жденные, другие – юные и нетерпеливые, – виднелись смутно, и не только от-

того, что свет факелов метался и свечи на высоком столе оплывали и коптили.

Эльфвине посмотрел поверх голов. Дул ветер, ветер бился в стены чертога, балки слегка поскрипывали. Эти звуки вновь пробудили в Эльфвине былую тоску и стремления, которые, как он думал, давно похоронены. Он родился в год, когда даны зимовали на Шеппи, и с тех пор он плавал по многим морям и слышал много ветров. Гул западного ветра и шум моря, накатывающего на отмели, всегда звучали для него будоражащей музыкой. Особенно по весне.