Утренний, розовый век. Россия-2024 (первая часть)

— При вашем-то мировоззрении — двое детей? Вы нелогичны. Я не такой глубокий пессимист, и то постарался их не заводить.

Он лишь развел руками.

— Знаете что, — сказал я, — могу предложить вам только одно решение проблемы. Временное, конечно, решение, зато эффективное.

— Да? — заинтересовался он.

— На Невском проспекте всё очень дорого, но если перебраться на другой берег Невы, на Васильевский остров, то в пяти минутах ходьбы от моста есть неплохой и дешевый кабачок. Мне кажется, граммов по двести пятьдесят "Петровской особой" под маринованные грибочки нам бы сейчас здорово помогли.

— Нет-нет! — как будто испугался "гостинец". — Благодарю вас, но не могу! Для меня это исключено!

— Религия? — осторожно спросил я.

— Гастрит, — вздохнул он. И остановился: — Я, пожалуй, пойду по маршруту, который вы нарисовали. Может быть, на прощанье обменяемся контактами?

Я чуть было не начал диктовать свой телефонный номер, да вовремя спохватился, что на руке у меня теперь ублюдочный телефон агента. Дать электронный адрес? Но если за мной ведется слежка, то открытые имэйлы тем более могут прочитать. Наблюдатели, вероятно, уже засекли мою переписку с секретарем Князевым. Идиотское словоблудие — князевское природное и натужное мое, которое мы используем вместо шифра, не могут скрыть главного: я связан с Акимовым, что-то для него делаю. И если симпатичный "гостинец" напишет мне, то, чего доброго, притянет к себе внимание крадущихся за мной. Не хотелось его подвести.

— Простите, — сказал я, — но лучше этого не делать.

Он явно растерялся, он мог обидеться. Пришлось как-то пояснить:

— Видите ли, из-за меня у вас могут быть неприятности. И с приглашением в кабачок я, пожалуй, погорячился. Мы и так уже слишком долго разгуливаем вдвоем на открытом месте.

Не знаю, что понял "гостинец", но его умные глаза сузились до темных щелочек и в них блеснуло сочувствие. Он не поспешил уйти, а спокойно протянул мне руку на прощанье:

— Желаю вам удачи! Если мы оба еще немного поживем, то узнаем, чем закончится всемирная трагикомедия.

— Надеюсь, она никогда не закончится.

— Я тоже надеюсь, что конца света не будет, — ответил он. — В любом случае, когда хоть что-то определится, я вспомню об этом разговоре.

— И я тогда вспомню о вас.

Отправиться в чудесный кабачок мне пришлось одному. И поскольку я остался без компаньона, то решил ограничиться порцией в сто пятьдесят граммов. Несуразное количество: ни то, ни сё. Когда я отходил от стойки, меня терзали сомнения — не добавить ли еще соточку? Но, очутившись на улице, я похвалил себя за умеренность: почти незамутненные глаза сразу выхватили фигуру Сапкина, отиравшегося неподалеку. На нем теперь была не серая куртка, а голубая. Кожаную шапочку с меховыми ушками и маленьким козырьком он надвинул на лоб. Замаскировался! Та-ак…

Я испытал мгновенный прилив ярости, а в таком состоянии можно было и глупостей натворить. Чтобы выиграть время, обдумать ситуацию, повернулся к Сапкину спиной и двинулся прочь. Кажется, кровь у меня кипела, но я заставлял себя сохранять вид человека, не обремененного никакими заботами. Шагал не спеша, позволял другим прохожим обгонять меня, косился на витрины магазинов и рекламные экраны.

Что я мог предпринять сейчас? Оторваться от преследования? Можно было попробовать, я знал на Васильевском один разветвленный проходной двор. Но если Сапкина послали те же люди, которые пытались следить за моим телефоном, то проклятый Сапкин, прицепившийся ко мне, как репей к собачьему хвосту, всё равно уже выполнил свое дело: его хозяевам стало известно, что сигнал, крутившийся в компьютере ГУВД, фальшивый. А дальше и дурак сообразит, что я разгуливаю по городу и езжу на метро с каким-то особым телефоном. Они могли вычислить Билла, я подвел его. Вот тебе и нелепость примитивной слежки на своих двоих! Получалось как раз наоборот: всю хитроумную электронику может обойти любой болван, имеющий пару крепких нижних конечностей, а Билл в своем генеральском кабинете подрастерял чувство реальности.

Откуда же Сапкин увязался за мной? Вряд ли от дома Милы: я привык уже доверять своей интуиции, а ощущение слежки появилось у меня сегодня только возле "Евгения и Параши". Скорей всего, Сапкин изо дня в день подстерегал меня попеременно в двух местах — то под окнами моей квартиры, куда я не возвращался, то на Литейном около ресторанчика. Неизвестно, догадывался ли он, что это заведение связано с разумниками (хотелось верить, что нет), но даже с его мозгами нетрудно было ухватить, что меня по каким-то причинам туда тянет.