Утренний, розовый век. Россия-2024 (первая часть)

В прошлый раз, после разговора с Ратмиром Филипповичем, я возвращался из "Евгения и Параши" к Миле, путая следы и, как бы ни были убоги мои приемы, видимо, сумел оторваться от наблюдения. А сегодня я совершил ошибку — двинулся с Литейного пешком по пустынной набережной. Понадеялся, что здесь скорее замечу слежку. На самом деле я упростил Сапкину его задачу: на открытом месте он сумел не потерять меня из вида. Что ж, если я сейчас рассуждал правильно, то адрес Милы не был раскрыт, я сохранял свое убежище. Хоть один плюс для меня во всей зловещей ситуации.

Я пересек шумный Средний проспект и продолжал неторопливо двигаться в сторону Смоленки. Сапкин не отставал, я и не оглядываясь чувствовал его присутствие за спиной. Поток прохожих вокруг поредел. И вдруг меня точно оглушило и ослепило тугой волной невидимого, беззвучного взрыва. Это взорвалась моя собственная злость, с которой я не совладал…

Дальше я уже действовал рефлекторно, я не управлял собой, хотя отлично запомнил всё случившееся. Я круто свернул в первый попавшийся двор и там под аркой забился в нишу какой-то заржавленной и наглухо запертой стальной двери. Через минуту во дворе появился мой преследователь, я вначале услышал его шаги. Не обнаружив меня впереди, злополучный сыщик почти побежал, но в тот момент, когда он поравнялся с нишей, я дал ему подножку с подбросом. Взвизгнув от неожиданности, Сапкин полетел головой вперед на асфальт. Он успел вытянуть руки и не разбил физиономию, но ладони, кажется, рассадил до крови, щегольская шапочка отлетела в сторону. В ту же секунду я выскочил из укрытия, рывком поднял Сапкина на ноги, развернул и втолкнул в нишу так, что затылок его с колокольным гулом ударился о стальной лист двери.

— Валун, — только и смог выдохнуть он, — ты что?… — глаза его от испуга выкатились, губы дрожали.

— Гаденыш! — вцепившись в его куртку, я еще раз рванул Сапкина к себе, а потом бросил назад и снова долбанул башкой о ржавое железо. — Ты кем себя вообразил, кретин?! Ты что за мной ходишь, что вынюхиваешь?!

Но эффект внезапности уже прошел. Казалось даже, что последний удар, встряхнувший мозги Сапкина, привел его в чувство. Он подобрался, на губах выступила обычная издевательская усмешка:

— Бей, бей, — сказал он, — сядешь! Лучше всего — убей, тогда вообще не выйдешь!

И, самое мерзкое, он был прав.

— Захочу, убью! — заорал я. — Так убью, что концов не найдут!

Но это был уже крик бессилия, пустой блеф. Я выпустил его.

Сапкин демонстративно поправил и разгладил на груди свою куртку:

— Вляпался ты в дерьмо, Валун! Сам не представляешь, в какое! — он рассмеялся отвратительным трескучим смешком: — Вляпался дурачок, со своим новым хозяином вместе!

Я сжал кулак, замахнулся:

— Если еще раз увижу, что ты за мной ползешь…

— То что будет? — ухмыльнулся он.

И под его презрительным взглядом я тяжело опустил руку.

А Сапкин вдруг остервенился, зарычал, оскалив зубы и раскрыв напоказ свои ладони в ссадинах:

— Видал?! — Потом пощупал свой затылок: — Вот, и шишка сзади. Ты уже года на два тюрьмы расстарался, я тебя не сдаю только по собственной доброте! А ходить мне еще за тобой или нет, решать не ты будешь. Может, и не стану больше ходить, главное уже выходил.

Он шагнул из ниши прямо на меня (пришлось посторониться), подобрал с асфальта и отряхнул свою шапчонку. Опять испустил пукающий смешок:

— Ты, Валун, еще свое получишь! Тогда посмотрим, кто из нас кретин! — и вышел из подворотни.

Меня трясло от бешенства. Понадобилось несколько минут, чтобы я сумел справиться со своими нервами и начать действовать. Просторный двор с детской площадкой в центре был пуст. Я быстро вошел на эту площадку, встал между качелями и горкой для катания малышей. Прикинул, что если вести разговор отсюда, не повышая голос, в домах за окнами не услышат. На всякий случай внешний звук на телефоне отключил, а в ухо вставил наушничек. И позвонил Биллу.

Он выслушал мой рассказ о столкновении с Сапкиным, не перебивая, и продолжал молчать, когда я закончил. Я даже подумал, что Билл сейчас не один в своем кабинете. Спросил его:

— Ты говорить-то можешь?

— Могу, могу, — ответил он и опять напряженно замолчал, видимо, осмысливая ситуацию.

— Подловили нас, Билл. Выходит, наружная слежка — не такая уж глупость.

— М-м-да, — неопределенно проворчал он.

— Подвел я тебя?

— За меня не ссы, отлягаюсь! Скажи лучше, что об этом думаешь, аналитик?

— Я так понял, Сапкин работает не на ГУБу и вообще не на какую-то государственную спецслужбу.

— Как ты это высчитал, Шерлок Холмс?

— Ну, я ему сгоряча всё же хороших пиздюлей навешал, а он меня сдавать в полицию не стал. Значит, боится раскрыть, что ходил за мной, боится засветить хозяев своих.

— Кто ж они, по-твоему?

— Какая-нибудь мафия.

— В наше-то время неизвестная мафия? — усомнился Билл. — Без офисного небоскреба и рекламы на телевидении?

— Может, как раз всем известная. Просто сейчас за такое дело взялась, что надо его провернуть шито-крыто. Не я же их интересую и не ты. Им от Акимова что-то нужно или от разумников.

Билл опять помолчал. Потом спросил: