Утренний, розовый век. Россия-2024 (первая часть)

Я едва успел выкурить сигарету. Полыхая огнями, с диким завыванием "У-и-и! У-и-и!" к тротуару подлетела полицейская патрульная машина, подобная той, что я видел на Литейном, если не та же самая. Из нее выскочили два полицая и понеслись прямо на меня. Я и рта не успел раскрыть, как они с двух сторон больно заломили мне руки за спину, защелкнули наручники и поволокли к своей мигающей, визжащей таратайке.

— В чем дело, что вам от меня нужно?! — собственный голос показался мне жалобным писком.

— Молчи, с-сука!!!

Я получил мощный удар по затылку, от которого всё перед глазами завертелось, меня согнули и впихнули на заднее сиденье. Оба полицая запрыгнули в машину по бокам от меня, и тот, что справа, довольный, крикнул водителю:

— Гони! Попался пидор!

Машина рванула с места.

— В чем дело?!

Тот, что справа, без размаха, невозможного в тесноте, но с неожиданной при этом силой ткнул меня в бок под ребра так, что я задохнулся от боли. Хорошо еще, теплая куртка немного смягчила удар.

— А чего ж контрольщики показывали, что он в Красном Селе гуляет? — спросил тот, что слева.

— Да ну, — фыркнул правый, — контролю этому телефонному хер цена!

— Ага, — включился в разговор водитель. — В прошлом году брали мы одного лопаря, черномазый, но с гражданством, и телефон постоянный. Контрольщики дали квартиру у Парка Победы, вышибаем дверь — а там старик со старухой, их чуть кондрашка не хватила! А он, волчара, в этом доме в другом подъезде жил, в парк ходил лохов чистить, а телефон своей бабе оставлял!

Дыхание у меня восстановилось, глаза худо-бедно стали воспринимать окружающий мир. С Кирочной мы свернули на Надеждинскую. Я сообразил, что меня везут в районное управление. С теми псами, что сидели в машине, говорить было явно бесполезно. В РУВД они сдадут меня кому-то старшему, тогда хоть что-то прояснится. Но главная моя надежда — на Билла. Он следит за моим телефоном, он засечет, где я нахожусь, он недалеко и должен выручить. Кстати, как объяснить полицаям, почему у меня необычный телефон, в то время как законный номер показывает, что я на окраине города? Но эти ребята, упоенные своим успехом, пока не обращали внимания на то, что у меня на руке.

Мы действительно затормозили у дверей РУВД:

— Вылезай, сучонок!

Меня опять схватили с двух сторон и поволокли с такой силой, что, когда поднимались на второй этаж, ноги мои почти не касались ступеней.

— Сюда! Стой здесь!

Они втащили меня в какой-то кабинет и приткнули к стене. Из-за скованных за спиной рук я вынужден был стоять чуть согнувшись, словно кланяясь молодому полицейскому майору, сидевшему передо мной за столом.

— Молодцы! — похвалил он моих спутников. — Скоренько подшустрили.

— Это вы догадались к нему на фирму позвонить, — с бодрым подхалимством ответил один из них, — а то бы сколько еще мудохались!

— Верно, — усмехнулся майор. — Обыскивали его?

— Не успели.

— Ну, пошарьте.

Мне расстегнули куртку, на стол к майору полетели нетбук, пачка сигарет, зажигалка, бумажник, носовой платок. Про телефон они опять не вспомнили.

— Я хочу знать, что происходит! — Голова у меня еще покруживалась и бок болел, но голос мой звучал уже не так пискляво и жалобно. Отнюдь не считаю себя храбрецом, но сейчас, когда первое ошеломление миновало, я почти не боялся. В критические минуты мой инстинкт самосохранения оказывается сильнее животного страха и проявляется в лихорадочной работе мысли.

— Хочешь знать? — весело перебил майор. — Ах ты, мой любознательный!

— Интеллигент, — фыркнул один из полицаев, — с платочком ходит!

— Я требую, чтобы…

— Сказали, в чем ты обвиняешься? — майор добродушно улыбался: — Да пустяки, не о чем говорить. В умышленном убийстве, только и всего.

— В убийстве?! Рехнулись вы, ребята! Кого ж это я убил?!

Майор, по-прежнему посмеиваясь, тоном доброго дедушки, который ласково журит внука за съеденное без спроса варенье, сказал:

— Ай-ай, уже не помнит… Сапкина Игоря Александровича ты, дружок, ухайдакал!

— Что-о?!!

— Говнюк он, видно, был порядочный, — посочувствовал майор, — заслужил, мы не спорим. Только очень уж неаккуратно ты, дорогуша, замочил его.

— Объясните мне…

Сияющий майор жестами фокусника засучил рукава кителя:

— Объ-яс-няю!

Не вставая с места, он потянулся, открыл дверцу небольшого сейфа, извлек оттуда стандартный телефон на металлическом браслете, выложил передо мной на стол и радостно возгласил:

— Айн-цвай — полицай!

Телефон, включенный на воспроизводство записи, стал издавать странные звуки. Вначале послышался топот ног, потом чей-то визг, потом глухой удар, через секунду еще один, уже звучный удар и вслед за ним — перепуганный, свистящий голос Сапкина: "Валун, ты что?"

Майор, ухмыляясь, наблюдал за мной.

"Гаденыш!" — услыхал я свой собственный голос, кажущийся измененным, как всегда бывает, когда слушаешь его в записи. Потом последовал еще один звенящий удар, и снова раздался мой голос: — "Ты кем себя вообразил, кретин?! Ты что за мной ходишь, что вынюхиваешь?!"

Я вспомнил стычку во дворе на Васильевском. Значит, Сапкин не просто следил за мной, он для гарантии ходил с телефоном, включенным на запись.