Утро не судное

Женя послушно подошёл к Валерию. Его глаза были полны слёз: «Друг мой! Прости меня! Я профессионал и поэтому никогда не говорю, что думаю. Я тянул время. В гневе он мог меня убить. Надо было что-то говорить, и я сказал… Будь великодушен. На возьми…» И протянул Валере изъятые у водилы две помятые купюры.

«Нет, ребята, только извинения! – вмешался водила. – Давай сюда! Нашли пацана: вы тут бабки делите, а я смотрю и наполняюсь негодованием. Не пойдёт!» Подошёл и выхватил у Жени деньги. Женя смахнул рукой слезу и поплёлся к машине. «И эту гадость – тоже убирать? – спросил он, указывая на надувное произведение, – А зачем тогда вешали?» «Вопросики, мерзавец! – рявкнул водила. – Читай устав. Один из эффективнейших способов маскировки – полное самораскрытие. Вот я раскрыл сущность твою гнилую…»

«Ну, это уж слишком», – с тяжёлым вздохом вымолвил Женя, сел на бордюр возле машины и обхватил голову руками. «Не мешай ему, – тихо сказал водила, обращаясь к Валере. – Может, застрелится? А то кончать придётся. Тебе!» Валерий почувствовал предательскую слабость в ногах.

Водила закурил. Сделал несколько затяжек. Глянул на часы и аж присел: «Время! Мы на полчаса опаздываем!» Забычковал сигарету, тщательно поплевав на неё, и положил в карман. Махнул с сожалением рукой, словно потерял что-то большое, родное и бесконечно дорогое, подошёл к сидящему на бордюре Жене и сказал: «Ну, ладно, хватит. Не расстраивайся Иннокентий Лазаревич. Я пошутил. Идите на совещание – я машину приберу».

Женя вскочил с неподдельной радостью на лице. Затем стёр улыбку и потянулся к подмышечной кобуре, но кобуры не оказалось, да и был он без пиджака – в одной цветастой рубашке. «Задушу, мерзавец. Меня – офицера, разработчика и последователя, неувядающего оптимиста и просто человека с большой буквы… и вот так? Харей?! Загоню в пустыню! Будешь там варанов жрать!» Водила приосанился и возразил: «Во-первых я вообще не ем. Я кваркофаг. Во-вторых, это генерал приказал! Проверка».

«Ну, если генерал… Понимаю, служба. Придайте машине достойный вид – что б не стыдно было… А мы на совещание» – миролюбиво сказал Женя и осторожно взял Валерия за локоток. Тот был нем и напряжён. Но сопротивляться не стал и последовал за ожившим Евгением.

Они зашли в грязный тёмный подъезд. Женя хорошо ориентировался в полумраке. Быстро нашёл кнопку лифта и нажал. Двери отворились. Внутри – светло. Женя зашёл и широким жестом пригласил плохо соображающего Валерия: какой лифт, какой здесь лифт? Кабина дрогнула, и Валерий почувствовал, что его вдавливает в пол. С этим чувством он уже сталкивался – когда жил в столичной гостинице и пользовался скоростным лифтом. Подъём длился минут пять. Женя молчал и только один раз прервал тишину: «Курить нельзя! А то было дело – тут одни обкурились…»

Наконец пол качнулся, и створки лифта отворились. Женя вышел первым. Взору Валерия предстал слабо освещённый небольшой коридор, который заканчивался массивной добротной дверью. Пол устлан старенькой ковровой дорожкой. На потолке висели лампы дневного света. Одна из них надоедливо мигала. «Прошу соблюдать тишину и порядок», – мягко сказал Женя и направился к двери, увлекая жестом Валерия. Уверенным движением взялся за изящную деревянную ручку, отворил дверь и вошёл. Валерий последовал за ним и разглядел большой кабинет.

Т-образно – большой и малый столы. У малого стола стулья. За большим в кресле восседал генерал Эдик, курил сигару и разговаривал по телефону. Было хорошо слышно: «Ты знаешь, дружарик, бабла я накосил море. А там дешёвого рыжья – как тряпок на одесском привозе…» Женя быстро подошёл к генералу, нажал на рычаг телефона, прервав разговор, выхватил у него изо рта сигару, сам с удовольствием втянул дым и выпустил его аккуратными кольцами. Удовлетворённо хмыкнул и, скосив взгляд на Эдика, небрежно сказал: «Пошёл вон, баклан. Работать пора».

Эдик неохотно встал с кресла и вышел из-за стола. Проходя мимо Жени он перешёл в боевую стойку и попытался ударить его с разворота ногой в ухо. Тот резко присел и подбил задней подсечкой опорную ногу. Эдик шлёпнулся на пол. Женя лениво пнул его пару раз, потёр руки от удовольствия и занял командирское место. При этом он умудрился не выпустить сигару изо рта. Эдик встал, ощупал ушибленные места и, молча, занял место за малым столом. «Садись, Валерыч», – он указал рукой место напротив себя. Валерий обошёл стол и сел.

– Итак, господа, развлеклись, и хватит, – вынув сигару изо рта и аккуратно положив ее в пепельницу, сурово сказал Женя. – Я теперь генерал. И надолго. Может, навсегда. Задание надо выполнять. Эй ты, слюнтяй, доложи! – он строго глянул на Эдика.

Глава 34