Утро седьмого дня

Вот перед нашим мысленным взором зал заседаний Петербургского окружного суда. Это тут недалеко, на Литейном, дом четыре. Сей храм правосудия вместе с предварительной тюрьмой потом сожгут во время Февральской революции, а ещё потом на его месте выстроят Большой дом — ленинградский чертог НКВД-КГБ. Там в сталинские годы будут мучить людей всякими муками и расстреливать в подвале, возможно прямо под тем местом, где тужила в камере домашняя учительница Засулич. Но сейчас перед нами зал окружного суда, и он заполнен до отказа. В окна льётся весеннее солнце. Сквозь бубнение судейского чиновника и гомон многочисленной публики из заоконнных просторов доносится бодрое чириканье птичек. За судейским столом, в обрамлении двух манекенов в двубортных вицмундирах — внушительный господин с бакенбардами. Это Анатолий Фёдорович Кони, юрист и писатель. Любопытно, что через сорок один год, когда придут прощаться с тихой старушкой, обладательницей острого носика и ввалившегося рта, он, Кони, окажется членом правления того самого Дома литераторов, где это прощание состоится. И будет стоять у её гроба. Такая им предстоит встреча. А сейчас он — председатель суда над ней. А вот и сама она за загородкой на скамье подсудимых — в виде молодой, симпатичной, бледноватой особы в серо-мышином платьице и с неотразимой печалью в глазах… На своих местах прокурор, адвокат, присяжные. Заседание в разгаре. Публика (множество манекенов в различных одеждах) гудит в зале, лишь на время утихая после очередного председательского колокольчика.

Обвинитель, товарищ прокурора Кессель. Дочь капитана Вера Ивановна Засулич, двадцати семи лет, обвиняется в том, что с целью лишить генерал-адъютанта Трепова жизни, приобрела револьвер и, явившись в один из приёмных дней в канцелярию градоначальника, выстрелила ему на близком расстоянии в левый бок[25].

Движение среди манекенов в зале. Оживают две-три персоны.

Господин из публики. Вот, в газетах пишут: «24 января 1878 года в одиннадцатом часу утра в приёмной градоначальника одна из просительниц…»

Другой, заглядывая через плечо. «…левой рукой выстрелила в генерал-адъютанта Трепова из револьвера, спрятанного под тальмой».

Третий господин. Под тальмой, хи-хи.

Председатель. Господа, требую тишины. Господин обвинитель, продолжайте.

Обвинитель. Обвиняемая объяснила, что преступление совершено ею с заранее обдуманным намерением, причём последствия произведённого ею выстрела — смерть Трепова или нанесение ему тяжелой раны — были для неё безразличны. Револьвер, пятизарядный «бульдог», прилагается в качестве вещественного доказательства. Пуля попала в верхнюю часть таза с левой стороны…

Дама из публики (вырывает газету из рук господина). «…и, раздробив кость, проникла ниже и засела внутри…» Ах! (Вскрикивает и падает в обморок. Её приводят в чувство.)

Обвинитель. Обвиняемая объяснила также, что она, тем или другим способом, желала отомстить градоначальнику за его распоряжение о наказании розгами арестанта Алексея Боголюбова. Это месть, господа присяжные заседатели, преступление на почве мести! (Общий шум.)

Господин из публики. Ого!

Другой господин. Ага!

Дама из публики (страстным шёпотом). Она его любовница!

Третий господин. Несомненно.

Первый. Кого? Градоначальника?!

Второй. Арестанта!

Дама (убеждённо). Они пять лет как в гражданском браке. И у них дети: мальчик и девочка.

Председатель. Тише, или я велю очистить залу! (Дождавшись тишины.) Пригласите свидетельницу Феоктисту Засулич. (Появляется измождённая дама лет пятидесяти, в тёмном платье, в шляпке с вуалью.) Вы Феоктиста Засулич, вдова капитана?

Свидетельница. Да.

Председатель. Вам знакома обвиняемая?

Свидетельница. Да, это моя дочь Вера.

Председатель. Вы имеете что-нибудь сообщить суду по этому делу?

Свидетельница. Нет, не имею. (Утыкается в платок. Слышатся подавленные рыдания.)

Председатель. Вы можете идти. Пригласите свидетеля майора Курнеева. Свидетель, вы присутствовали при покушении. Расскажите суду, как это было.

Свидетель Курнеев. В тот день я как офицер для поручений при его высокопревосходительстве должен был сопроводить просителей в приёмную его высокопревосходительства и расставить там в должном порядке. Подсудимая Засулич была введена мною в числе прочих и поставлена первою. Она подавала прошение о выдаче свидетельства для поступления в домашние учительницы. Когда вошёл его высокопревосходительство господин градоначальник, он принял от неё прошение и повернулся к следующей просительнице. Когда начал говорить с этой, следующей, я сделал подсудимой знак глазами, чтобы она вышла. Когда я сделал знак, чтобы она вышла, она сделала движение, как будто хотела выходить, и в этот момент последовал выстрел.

Председатель. В каком расстоянии она стояла?

Курнеев. В полшаге.

Общий шум. Слышны голоса.

Голоса. Какой ужас! — Вот они, ваши тургеневские девушки! — Она сумасшедшая! — Шарлотта Корде! Немезида! Ура! — А славная бабёнка. Не правда ли, полковник?

Председатель. Тише! Слово предоставляется защитнику.