Увлечь за 100 слов. С чего начинается бестселлер?

Патрику Бэйтмену двадцать шесть лет, он работает на Уолл-стрит, он хорош собой, обладает прекрасным вкусом, обаятелен и умен. А еще он психопат. Это суровая, горькая черная комедия, повествующая о мире, который всем нам знаком, но с которым никто из нас не хочет сталкиваться. «Американский психопат» тычет нас носом в величайшую американскую мечту – в ее худший кошмар.

Блербы для столь же противоречивых произведений «Последний поворот на Бруклин» и «Заводной апельсин» также говорят о серьезных намерениях этих романов («признанный шедевр», «серьезное исследование моральных ценностей свободы воли»). В своем «Предисловии» к «Последнему повороту на Бруклин»[263] Ирвин Уэлш не рекомендует при описании этого романа употреблять слово «культовый», потому что это «звучит маргинально и оскорбительно» для произведений великих авторов. Но как писать о вещах откровенно непристойных?

«120 дней Содома» Маркиза де Сада – чудовищная, чудовищная книга. Тут не получится ходить вокруг да около. Но она представляет исторический и литературный интерес, так что Penguin Classic опубликовал ее в 2016 году в новом переводе. В очень взвешенном и мудром «Предисловии» переводчик описывает книгу как, «возможно, самый вызывающий из когда-либо написанных текстов… Как бы ни было это трудно, но читать “120 дней Содома” надо внимательно и вдумчиво». Автор предисловия также говорит об историческом контексте и о том, что книга занимает свое место в ряду классических произведений, потому что «ее невозможно проигнорировать».

Мне пришлось писать блерб, и я постаралась быть честной, говоря о «примитивной брутальности». Я не хотела уклоняться от неприятного. И это главное в блербах для «трудных» книг. Рекламный текст необязательно должен выступать в защиту книги. И не стремиться сделать читателя сообщником. Но он может отстоять право книги на существование. В конце концов, она для чего-то издается. Мы не можем по собственному желанию отбросить неудобных, даже морально предосудительных авторов. И не должны[264]. Но мы можем тщательнее относиться к словам, которые используем, публикуя и вынося такие произведения на обсуждение.

Часть 5 Вихрь бессвязных слов Блербы – это мы

Бестии, квесты и монстры Сюжеты

Вся великая литература начинается с одной из двух историй: либо герой отправляется в путешествие, либо в город прибывает незнакомец.

Толстой

[265]

Позвольте рассказать вам одну историю.

Бедная, невезучая и одинокая, наша героиня отвергнута миром, она низшая из низших. Но проходит время, она преодолевает невзгоды, судьба ее меняется. В конце ее исключительная природа становится очевидной, а ее прекрасные внутренние качества – общепризнанными.

Конечно же, это «Золушка», варианты которой можно найти в фольклоре всего света – от Китая до Древнего Египта. Это также «Джейн Эйр», «Гадкий утенок», «Чарли и шоколадная фабрика», все книжки про Гарри Поттера, «Миллионер из трущоб» и «Пигмалион» – а еще «Моя прекрасная леди» и «Красотка» (или «Золушкатвоюмать», как замечает подружка Вивиан, главной героини «Красотки»). Другими словами, классическая сказка «из грязи в князи» – иначе именуемая «вознагражденная добродетель». Один из многих архетипичных сюжетов.