«Ужас Мой пошлю пред тобою». Религиозное насилие в глобальном масштабе

Представление о героической и преображающей смерти – частый мотив в коммюнике вовлеченных в теракты активистских групп по всему миру. Хотя в данном случае сторонники ИГИЛ из глобального джихадистского сообщества распространяли месседж в киберпространстве, иные движения делают то же в других форматах. ХАМАС, например, чествует своих смертников с помощью плакатов, которые вывешивает на стенах Газы и городов Западного берега. В районах Бейрута, которые контролирует «Хезболла», портреты павших в борьбе с Израилем и США воинов-мучеников красуются на знаменах, свисающих с уличных ламп. Идею мученичества выражала также и архитектура святилища, украшавшего когда-то могилу еврейского активиста доктора Баруха Гольдштейна в поселении Кирьят-Арба в Хевроне. Святилище имело форму площадки, окруженной застекленными табличками и вотивными свечами; все это весьма напоминало изваяния креста в католических храмах. То было, очевидно, святилище – и посвящено это святилище было тому, кого местный охранник описал как одновременно мученика и «героя войны»[450]. Аналогичное чувство царило на торжественных похоронах мусульманских юношей, отдавших жизни в акте «добровольного мученичества», как называли атаки смертников равно лидеры ХАМАС и приверженцы ИГИЛ. Эти торжества были важным событием, а последние слова ревностных юношей в ночь перед смертью писались на видео и тайно потом циркулировали по Газе и всему Западному берегу с целью вербовки их юных единомышленников. Однако настоящими похоронами эти мероприятия не были, что символизировалось питьем подслащенного, а не горького кофе, изобилием сладостей и пением свадебных песен. В целом же эти события, будучи чем-то средним между свадьбой и религиозным праздником, являлись современным примером древнейшего религиозного обряда: апофеоза мучеников.

Аналогичные церемонии на могилах мучеников проводятся и в других религиозных движениях. Сикхские активисты гордо вывешивают снимки своего павшего лидера Санта Джарнаила Сингха Бхиндранвале, погибшего в ходе военной операции, осуществленной в 1984 году по приказу Индиры Ганди, премьер-министра Индии. Его фото выставлялось на почетном месте рядом с гуру – основателями традиции, а день его рождения был столь же знаковым, сколь и день его мученической кончины. Последователи Бхиндранвале чтили его как выдающийся образец преданности своему делу. По словам одного юноши, «он пошел на смерть за то, во что верил»[451]. Практически это же самое я услышал от брата одного из халистанских лидеров, погибшего в стычке с полицией: Бхиндранвале «не просто трепал языком, его дела соответствовали словам»[452].

Когда в 2009 году Скотт Редер застрелил в городе Вичита, штат Канзас, делавшего аборты врача Джорджа Тиллера, схожее ощущение испытал и преподобный Майкл Брей. Ранее он выказывал то же почтение своему другу преподобному Полу Хиллу, коего объявил мучеником после осуждения на казнь за убийства «абортников» в Пенсаколе, штат Флорида. По мере того, как смертельная инъекция становилась все ближе, Брей начал выпускать публикации, посвященные его близкому мученичеству, – не только чтобы мобилизовать способных этому помешать сторонников, но и чтобы придать этому событию религиозный смысл, если оно все же свершится. «Мы, – писал Брей, – должны молить изо всех сил» пощадить «призванного Господом Богом принести жертвенное публичное свидетельство» человека, осужденного исключительно за то, что «любил справедливость и был милосерден». Брей полагал Хилла мучеником и ужасался кровожадности правительства, способного лишить жизни столь благородного мужа[453].

Однако же Брей не заботился и не выказывал ни малейшего уважения к жизням доктора Джона Бриттона и вызвавшегося его охранять Джеймса Барретта, которых Хилл убил – или, по выражению Брея, «абортировал» – в ходе жестокого двойного убийства. Следуя любопытным образом извращенной логике, Брей считал Хилла скорее жертвой, а не убийцей, каковым его полагали власти и бóльшая часть американского общества. В этом он совершенно походил на людей, печалившихся о гибели доктора Баруха Гольдштейна, Санта Джарнаила Сингха Бхиндранвале, боевиков ИГИЛ и «живых бомб» ХАМАС, хотя все они обрекли множество безвинных людей на безвременную смерть. Билли Райт – североирландский активист, осужденный за участие в терактах, организованных воинствующими протестантами из рядов «Ольстерских добровольческих сил», – сообщил мне, что «нет ни малейших сомнений»: «каждый террорист» здесь твердо убежден, «что жертва – именно он». Это, по словам Райта, позволяет им «морально обосновывать свои действия для самих себя»[454].