«Ужас Мой пошлю пред тобою». Религиозное насилие в глобальном масштабе

Помимо этого, были попытки усмирить непокорных силой закона – однако же их успех напрямую зависел от того, находилась ли группа в прямой юрисдикции правительства. В Японии, например власти сумели не только привлечь руководство «Аум Синрикё» к ответственности и засадить за решетку, но и ограничить деятельность движения с помощью законодательства и полиции. Китай в 1999 году объявил вне закона движение «Фалуньгун», которое считал опасным. Или: после неудавшейся попытки переворота от 2016 года в Турции президент Эрдоган заявил, что за ней стоят террористы из движения Гюлена, и приказал арестовывать всех, кто как-либо связан с этой умеренной мусульманской общественной сетью. Как стало ясно Соединенным Штатам после инцидента с ливийскими террористами, вроде как подорвавшими рейс 103 Pan American World Airways над Локерби, что в Шотландии, держать в узде активистов в другой стране – особенно недружественной – задача не из простых.

Иногда активистские группы опять-таки разрушаются сами собой. В некоторых движениях внутренние распри были настолько ожесточенными, что там все буквально переубивали друг друга, или же их оборона ослабла настолько, что властям не стоило никакого труда их добить. Индийским властям, к примеру, было намного проще разделаться с сикхами из‐за их вечной грызни между различными фракциями. В экстремальных случаях, как это произошло с нетеррористическим, но вооруженным движением «Ветвь Давидова» в Уэйко, его члены, лишившись надежд на будущее, покончили с собой. За год до проведения газовой атаки в токийском метро Сёко Асахара упоминал, что спастись от якобы имеющего место заговора властей можно с помощью коллективного самоубийства[661]. Поэтому, несмотря на то что правительствам бывает сложно покончить с террористической группой военным путем, иногда с этой задачей прекрасно справляются ее внутренние проблемы.

Запугать террористов

Второй способ «работы» с потенциальными террористами – делать так, чтобы угрозы жестокой кары или тюрьмы пугали религиозных активистов настолько, чтобы те не решались действовать. Именно такую стратегию «закручивания гаек» предпочитают в борьбе с терроризмом правоохранительные органы многих стран: даже если властям и не удается избавиться от террористов полностью, они могут по крайней мере их запугать, усилив санкции за террористическую деятельность. В Израиле эта идея получила развитие в форме «коллективных наказаний», обращенных против целых районов или групп населения, из чьих рядов вроде как выходят террористы, так что за теракты приходится расплачиваться еще дороже. Именно этим соображением израильские власти обосновывали оккупацию палестинского города Дженин в 2002 году. Этот же аргумент в числе прочих приводился в пользу военной кампании США в Ираке в 2003‐м: имелось мнение, что свержение местного режима Саддама Хусейна послужит острасткой для прибегающих к насилию активистов в других регионах.

Хотя некоторых колеблющихся активистов такие угрозы отрезвить и способны, весьма сомнительно, чтобы стратегия «плохого полицейского» хорошо работала в отношении тех, кто предан своему делу больше. Как показывают рассмотренные в этой книге примеры, большинство вовлеченных в терроризм активистов думают, будто мир и так уже охвачен войной, и не ждут от врага никакой пощады – гораздо удивительнее было бы, поведи он себя иначе. Поэтому если угрозы дополнительного наказания за соответствующую деятельность их и сдерживают, то крайне плохо. Иногда бывает и так, что жесткий отпор правительства только подзуживает активистов, поскольку льет воду на мельницу их собственного видения мира как поля боя между силами сакрального и профанного. После парижских терактов в 2015‐м сторонники ИГИЛ, к примеру, будто бы даже надеялись на мобилизацию войск.