Читаем «Ужас Мой пошлю пред тобою». Религиозное насилие в глобальном масштабе полностью

В связи с этим постмодерные религиозные бунтари, которых мы рассматривали в этой книге, – не аномалии и не анахронизмы. От Сирии и до Шри-Ланки эти немногочисленные, но мощные группы прибегающих к насилию активистов обзаводились все большей поддержкой со стороны масс и служили примером тех образов мысли и культур лояльности, которые возникли, чтобы противостоять господству модернизма – идеологии индивидуализма и скептицизма, сформовавшейся в последние три столетия на волне европейского Просвещения и распространившейся затем по всему миру. Их ненависть к светским властям была такой страстной, что казалась почти неземной. Эти партизанские националисты грезили революционными переменами, благодаря которым на руинах современных эгалитарных демократий, каковыми их полагают граждане большинства светских держав, установится божественный социальный порядок. Большинству их враги показались бы чем-то заурядным и безобидным: это современные светские лидеры вроде Ицхака Рабина и Анвара Садата, а также символы власти и процветания вроде брюссельского аэропорта, ВТЦ или японского метро. Очень многим логика такой воинственной религиозности казалась закрытой для понимания, однако же брошенный ею вызов был серьезнее некуда, поскольку предполагал фундаментальную критику всей постпросвещенческой секулярной политики и культуры.

Целью этих актов партизанской религиозной борьбы было поэтому не только «делегитимировать», как писал Эхуд Шпринцак, но и «легитимировать вновь»: добиться общественного признания легитимности религиозного мировоззрения, расплатившись за него кровавой монетой[658]. Поскольку же авторитет религии может стать готовой заменой светским властям, неудивительно, что когда секулярных лидеров начинают считать несостоятельными и коррумпированными, в попытках оспорить их легитимность и завоевать сердца людей их соперники опирались именно на религию. Когда же сторонники религии заявляли, что моральный фундамент для общественного порядка может составить только она, то использовали единственно наглядную для смятенной публики силу: террор.

Как совладать с насилием

Когда же всей этой кровавой вакханалии наступит конец? После нападений на американские посольства в Африке, совершенных, предположительно, исламскими экстремистами, тогдашняя госсекретарь США Мадлен Олбрайт заявила, что между Америкой и религиозными террористами идет война. Борьба, по ее словам, «будет затяжной – к сожалению, это война будущего»[659].

Хотя ее неутешительному прогнозу, скорее всего, суждено сбыться, все войны когда-нибудь да заканчиваются. Это касается даже тянущихся конфликтов, которые то затухают, то вспыхивают на протяжении десятков лет – как, скажем, «холодная война», которая закончилась с распадом СССР и крахом мечты о всемирном триумфе коммунизма. Более того, иногда – и для таких конфликтов в особенности – меняется самый темп войны: в них бывают небольшие победы, случайные прорывы, недолговечные перемирия и попытки добиться мира.

Тактику войны с религиозным терроризмом военные и дипломаты строили исходя из ее понимания как глобальной антипартизанской войны. Хотя сражаться предназначенным для конвенционально-технологичных военных действий оружием в этом конфликте было непросто, генералы считали, что победа в нем достижима. Многие светские политические лидеры утверждали, что она даже необходима, – и не только чтобы воздать отмщением за такие зверства, как теракты 11 сентября или атаки в Париже, но и чтобы могла выжить известная нам современная западная цивилизация. Для религиозных же активистов наподобие Абу Бакра аль-Багдади религиозный терроризм, как мы видели, был вписан в космическую войну; в рамках обычной истории, согласно их убеждениям, побеждать в ней не нужно, но рано или поздно момент триумфа все же настанет. Как бы то ни было, поражение в этой войне кажется им немыслимым.

Раз уж обе стороны рассматривают эту войну как абсолютную и не допускающую компромиссов, какими будут ее последствия? Отправляясь от современных тенденций и недавних примеров, я вижу здесь пять вариантов.

Искоренить насилие силой

Перейти на страницу:

Все книги серии Studia religiosa

Свято место пусто не бывает: история советского атеизма
Свято место пусто не бывает: история советского атеизма

Когда после революции большевики приступили к строительству нового мира, они ожидали, что религия вскоре отомрет. Советская власть использовала различные инструменты – от образования до пропаганды и террора, – чтобы воплотить в жизнь свое видение мира без религии. Несмотря на давление на верующих и монополию на идеологию, коммунистическая партия так и не смогла преодолеть религию и создать атеистическое общество. «Свято место пусто не бывает» – первое исследование, охватывающее историю советского атеизма, начиная с революции 1917 года и заканчивая распадом Советского Союза в 1991 году. Опираясь на обширный архивный материал, историк Виктория Смолкин (Уэслианский университет, США) утверждает, что для понимания советского эксперимента необходимо понять советский атеизм. Автор показывает, как атеизм переосмысливался в качестве альтернативной космологии со своим набором убеждений, практик и духовных обязательств, прослеживая связь этого явления с религиозной жизнью в СССР, коммунистической идеологией и советской политикой.All rights reserved. No part of this book may be reproduced or transmitted in any form or by any means, electronic or mechanical, including photocopying, recording or by any information storage and retrieval system, without permission in writing from the Publisher.

Виктория Смолкин

Обществознание, социология / Учебная и научная литература / Образование и наука
Новому человеку — новая смерть? Похоронная культура раннего СССР
Новому человеку — новая смерть? Похоронная культура раннего СССР

История СССР часто измеряется десятками и сотнями миллионов трагических и насильственных смертей — от голода, репрессий, войн, а также катастрофических издержек социальной и экономической политики советской власти. Но огромное число жертв советского эксперимента окружала еще более необъятная смерть: речь о миллионах и миллионах людей, умерших от старости, болезней и несчастных случаев. Книга историка и антрополога Анны Соколовой представляет собой анализ государственной политики в отношении смерти и погребения, а также причудливых метаморфоз похоронной культуры в крупных городах СССР. Эта тема долгое время оставалась в тени исследований о политических репрессиях и войнах, а также работ по традиционной деревенской похоронной культуре. Если эти аспекты советской мортальности исследованы неплохо, то вопрос о том, что представляли собой в материальном и символическом измерениях смерть и похороны рядового советского горожанина, изучен мало. Между тем он очень важен для понимания того, кем был (или должен был стать) «новый советский человек», провозглашенный революцией. Анализ трансформаций в сфере похоронной культуры проливает свет и на другой вопрос: был ли опыт радикального реформирования общества в СССР абсолютно уникальным или же, несмотря на весь свой радикализм, он был частью масштабного модернизационного перехода к индустриальным обществам? Анна Соколова — кандидат исторических наук, научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН, преподаватель программы «История советской цивилизации» МВШСЭН.

Анна Соколова

Документальная литература
«Ужас Мой пошлю пред тобою». Религиозное насилие в глобальном масштабе
«Ужас Мой пошлю пред тобою». Религиозное насилие в глобальном масштабе

Насилие часто называют «темной изнанкой» религии – и действительно, оно неизменно сопровождает все религиозные традиции мира, начиная с эпохи архаических жертвоприношений и заканчивая джихадизмом XXI века. Но почему, если все религии говорят о любви, мире и всеобщем согласии, они ведут бесконечные войны? С этим вопросом Марк Юргенсмейер отправился к радикальным христианам в США и Северную Ирландию, иудейским зелотам, архитекторам интифад в Палестину и беженцам с Ближнего Востока, к сикхским активистам в Индию и буддийским – в Мьянму и Японию. Итогом стала эта книга – наиболее авторитетное на сегодняшний день исследование, посвященное религиозному террору и связи между религией и насилием в целом. Ключ к этой связи, как заявляет автор, – идея «космической войны», подразумевающая как извечное противостояние между светом и тьмой, так и войны дольнего мира, которые верующие всех мировых религий ведут против тех, кого считают врагами. Образы войны и жертвы тлеют глубоко внутри каждой религиозной традиции и готовы превратиться из символа в реальность, а глобализация, политические амбиции и исторические судьбы XX–XXI веков подливают масла в этот огонь. Марк Юргенсмейер – почетный профессор социологии и глобальных исследований Калифорнийского университета в Санта-Барбаре.

Марк Юргенсмейер

Религия, религиозная литература / Учебная и научная литература / Образование и наука
Месмеризм и конец эпохи Просвещения во Франции
Месмеризм и конец эпохи Просвещения во Франции

В начале 1778 года в Париж прибыл венский врач Франц Антон Месмер. Обосновавшись в городе, он начал проповедовать, казалось бы, довольно странную теорию исцеления, которая почти мгновенно овладела сознанием публики. Хотя слава Месмера оказалась скоротечна, его учение сыграло важную роль в смене общественных настроений, когда «век разума» уступил место эпохе романтизма. В своей захватывающей работе гарвардский профессор Роберт Дарнтон прослеживает связи месмеризма с радикальной политической мыслью, эзотерическими течениями и представлениями о науке во Франции XVIII века. Впервые опубликованная в 1968 году, эта книга стала первым и до сих пор актуальным исследованием Дарнтона, поставившим вопрос о каналах и механизмах циркуляции идей в Европе Нового времени. Роберт Дарнтон – один из крупнейших специалистов по французской истории, почетный профессор в Гарварде и Принстоне, бывший директор Библиотеки Гарвардского университета.MESMERISM AND THE END OF THE ENLIGHTENMENT IN FRANCE Robert Darnton Copyright © 1968 by the President and Fellows of Harvard College Published by arrangement with Harvard University Press

Роберт Дарнтон

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука

Похожие книги