Ужасы и кошмары

Я добрался до райцентра, поднял всех на уши. Внятно объяснить ничего не сумел, да и что я мог сказать? Конечно, поначалу все решили, что я перепил на радостях или умом тронулся. Но все же поутру в мою деревню поехали. Может, кто-то вспомнил, что никого из деревенских давно не видел…

В общем, съездили. И потом ездили туда не раз, пытались разобраться, куда подевались все жители. Потому что никого там не нашли – ни взрослых, ни детей, ни стариков, ни даже живности хоть какой-то.

Дома стояли пустые. Ни малейшего следа людей, живших тут когда-то.

Удалось ли кому-то докопаться до правды, понять, что произошло в деревне, я не знаю. Уехал из тех краев, чтобы больше никогда не возвращаться.

Но мне всю жизнь не дает покоя вопрос: куда же они ушли? Может, и по сей день мама с папой и остальные люди, которых я знал и любил, все еще бродят где-то там, в таежных лесах?»

Существо

В командировку в деревню Зыково Валя не просился и ехать не хотел. Да и кому бы захотелось на целую неделю отправиться в такую глушь: автобусом от города часа четыре, а потом от райцентра на машине, которую за ним должны были прислать, еще минут сорок езды. Но молодой специалист на то и молодой, что отказаться – никак.

В той деревне была церковь – старинная, необычной архитектуры. Валина задача заключалась в том, чтобы сфотографировать там все со всех сторон, внутри и снаружи, собрать сведения, подготовить отчет для принятия решения о возможных реставрационных работах.

Он приехал в понедельник вечером, разместился, где велели, и со вторника приступил к работе. Завершить дела предполагалось к выходным.

Ехать-то не хотелось, но, очутившись в Зыково, Валя переменил мнение. Работа – одно удовольствие: начальства над душой нет, распорядок рабочий сам себе определяешь, кругом тихо и спокойно. Люди улыбчивые, приветливые, места красивые – лес, речка неподалеку. Не работа, а отпуск.

Единственное, что показалось Вале странным, так это предупреждение Галины Петровны, пожилой, доброжелательной женщины, у которой его поселили, о том, что поздним вечером из дому лучше не выходить. Она сказала ему об этом в первый же день, едва успев познакомиться с постояльцем. Валя, собственно, и не собирался болтаться по деревне на ночь глядя, но поинтересовался, почему.

– Не принято у нас, – уклончиво ответила хозяйка. – Мы привыкли по домам сидеть. А чего ходить? Солнце садится, темно…

– Так фонари же есть!

– Нету фонарей, – сказала хозяйка. – Не включают освещение. Экономия.

Валя поразился, конечно, но, с другой стороны, чего со своим уставом в чужой монастырь лезть? Может, в деревнях так принято; откуда Вале, который всю жизнь прожил в городе, знать о подобных вещах?

Вечером, когда стемнело, он отодвинул занавеску, выглянул в окно. Фонари и в самом деле не горели, лишь светились желтым светом окна домов. Валя прислушался. В открытую форточку с улицы не доносилось ни звука: видимо, народ действительно сидел по домам.

Валя пожал плечами и отошел от окна. Ладно, и он посидит, тем более и идти некуда, он тут еще почти никого не знает. Впрочем, когда обжился немного, приступил к работе и познакомился с людьми, понял, что все в Зыково поют в одну дуду: вечером ни шагу со двора.

– Как солнце садится, нечего шарахаться, – отрезал Максим Максимович, поселковый староста или как там его должность правильно называется. – Добрые дела делаются при свете дня.

Утверждение спорное, однако Валя спорить не стал. Хотите вечерами взаперти сидеть – ради бога.

Утром и ближе к вечеру он ходил купаться на речку; днем не спеша, в охотку работал. После праведных трудов возвращался домой, где хозяйка кормила его ужином, а после читал, лежа в гамаке в саду. Как вечерело, становилось прохладно, шел в дом и вскоре ложился спать. Такой вот распорядок, разнообразить который Валя решил перед самым отъездом.

Утром в субботу сказал Галине Петровне:

– Я последний день в Зыково, завтра уезжаю. Чем у вас молодежь в субботу вечером занимается?

На лице женщины отразилось замешательство, и Валя пояснил:

– Может, клуб есть в райцентре? Или еще что. Интересно же, новые впечатления, чего дома сидеть!

Не успел договорить, как хозяйка выпалила:

– Вот именно! Дома сидеть!

Валя оторопел, и она, увидев это, смутилась, прибавила уже спокойнее:

– Я имела в виду, ты лучше отдохни перед дорогой, телевизор посмотри, ляг пораньше, вставать-то в воскресенье в шесть. Нет у нас ничего интересного. Чего тут может быть? Что в субботу, что в другой день. Деревня она и есть деревня. Тихо живем, скучно, сам видишь.

Женщина говорила торопливо, щеки ее покраснели; любой бы понял, что она нервничает и, скорее всего, врет. Но зачем? Галина Петровна поспешно перевела разговор на какую-то ерунду, принялась потчевать постояльца блинами.

Он вышел из-за стола, направился к себе, размышляя о чудной реакции хозяйки. Пока думал, услышал стук в дверь. Это была Галина Петровна.