Узник

— Хочу пройтись по великой Китайской стене, побывать в Мачу-Пикчу, посетить Миланский собор, проехать по «Золотым воротам», насладиться Сиднейским оперным театром. Хочу увидеть диких пингвинов, постоять под водопадом, поучаствовать в Венецианском карнавале, покататься на байке, поиграть в настольное лото…

— Ты успеешь всё это сделать всего за один год?

— За год я могла бы успеть и больше. Если есть желание — возможность всегда найдется. Вот только денег нет. Я накоплю за год и, в конце августа следующего года, уеду в путешествие длиной в два месяца, чтобы вернуться в конце сентября. После моего девятнадцатого дня рождения я могла бы предоставить тебе возможность сломать мне шею.

Минутное молчание.

— Ты никогда не играла в лото?

— В школе особо не поиграешь, а с родственниками у меня туговато.

— Что у тебя с родственниками?

— Родители умерли, когда мне было два года, и меня на воспитание взяла тётка.

— Злая?

— Нет. Отчужденная.

— Это лучше, чем злая.

— Возможно. А у тебя что с родственниками?

— Все давно умерли.

— Выходит, мы оба круглые сироты?

Дни проходили достаточно быстро. Я по-прежнему пила чай у Макса и уплетала вкуснейшую выпечку его бабушки. Вечера же проходили в компании Маффина, который постоянно мурлыкал у меня под боком, неосознанно согревая меня по ночам, и Ричарда, который стал со мной более разговорчивым. Однажды вечером я предложила ему сыграть со мной в лото, которое заняла у младшей сестры бывшей одноклассницы, зашедшей как-то раз ко мне в библиотеку за сборником сказок. Проиграв весь вечер и выиграв у своего пленника два раза из пяти, мы с улыбками разошлись по постелям, после чего каждый вечер после ужина принимались за игру.

Еще несколько раз я попыталась выйти на контакт с таинственным блокнотом, однако он отказывался со мной сотрудничать, поэтому, в итоге, я решилась поговорить с Ричардом, подходя к интересующей меня теме окольными путями.

— Послушай, а если бы был способ меня не убивать, ты бы всё равно меня прикончил?

— Да, — коротко ответил он, после чего вытащил из мешка для игры бочонок с цифрой, — девяносто.

— Ты снова выиграл. В восьмой раз за вечер. Хочу хоть в чём-то выиграть.

— Ладно, давай я тебе поддамся.

— Я недавно нашла кое-какие записи… Кхм, — я запнулась. — В них говорилось о двух родах: Таммах и Переяроках. И еще о Ричарде Рауде. О том, как несправедливо с ним поступили друиды. И еще о том, как именно он сможет освободиться от плена — «забрав дыхание» у последней из Таммов. Я не буду спрашивать ты ли тот самый Р. Р. на семейных фото, потому что это очевидно… И еще, я считаю, что волк в той басни, если трактовать его суть в контексте отношений Ричарда Рауда и Таммов, представляет справедливость: «…Вы сами, ваши псы и ваши пастухи, Вы все мне зла хотите, И если можете, то мне всегда вредите…». Однако он не учитывает, что я не последняя из Таммов.

Весь мой монолог был настолько спутанным, что мог показаться речью безумца. Однажды я уже говорила Ричарду о вампирах, после чего он посчитал меня отсталой, сейчас же я перешла на новый уровень примитивизма, заговорив о друидах, поэтому боялась, что он снова назовет меня малоразвитой и уйдет в себя. Но он не ушел.

— Ты последняя.

— У моей тётки была дочь.

— У твоей тётки не было детей.

— Нет-нет, ты ошибаешься. Доктор в больнице сказал, что её тело может опознать только её дочь. Он давно живёт в городе и, очевидно, он знал о существовании Элизабет. Я нашла её телефон в записной книжке и она приехала, чтобы опознать тело матери и организовывать похороны. Я видела её. Это значит, что пока еще нет последней Тамм — нас двое.

— По-видимому, исчезновение твоей опекунши было тщательно продумано. У твоей тётки не было детей, никогда.

— Откуда такая уверенность? — начинала злиться я, будучи полностью уверенной в том, что двоюродная старшая сестра у меня точно есть.

— Я знал твою тётку.

— Что?

— По-твоему как я здесь оказался? Ваш род угасал, и ты была последней рожденной в нём. Когда твои родители узнали о том, что не смогут завести еще одного ребенка, было принято решение, которое сложно назвать справедливым либо ничтожным. Больше ста лет я представлял интересы рода Тамм, убивая Переяроков по всему миру. Каждый мой день посвящался одному единственному действию — охоте. Я не мог наслаждаться природой, бейсболом или оперным пением — вся моя сущность была сфокусирована на убийстве потомков Переяроков. Даже тех, кто был невинен в грехах своего рода. Это было мучительно…

— Прости…