Узники Страха

— Ну, давайте же, давайте! Вместе со мной! — Артем отошел от стола, подсел ближе к ребятам. — Итак:

«Бе-лым пу-хом плы-вут об-лака в си-неве…»

— Так-так! — радостно взмахнул он рукой, услышав наконец ломкий голос О-Чейза.

«Алым пла-менем све-тятся маки в тра-ве…» — зазвенел нежный, как колокольчик, голосок О-Фанни.

И вот уже целый хор мальчишеских и девичьих голосов подхватил заключительные строки куплета:

«Мы под музыку с песней идем по лугам, Даже небо и солнце завидуют нам.»

Не прошло и полчаса, как песня была разучена от начала до конца и, подхваченная двумя десятками молодых звонких голосов, понеслась над всем озером, взламывая веками устоявшуюся здесь тишину.

— Ну, вот и отлично, дети, — сказал Артем, откладывая в сторону комизо. — Можете петь теперь эту песню дома, в городах, папам, мамам, дедушкам и бабушкам. А сейчас садитесь на свои места, еще немного попишем наши буквы. Все снова склонились над столами. Вдруг полог шатра распахнулся, и Артем увидел О-Гейма.

— Что это такое? Что здесь происходит? — с ходу закричал тот, заглядывая через плечи детей на разложенные перед ними олотоо.

— Прежде всего, здравствуй, Мудрейший, — спокойно ответил Артем. — Дети, поздоровайтесь с Мудрейшим.

— Здравствуй, Мудрейший! — раздался нестройный хор голосов.

— А теперь выйдем, поговорим, — обратился к нему Артем.

— Что значит выйдем? — встал в позу О-Гейм.

— Выйдем, выйдем! — Артем взял Мудрейшего за локоть и почти вынес его из шатра.

— Так чем ты здесь занимаешься?! — рявкнул О-Гейм с перекошенным от злобы лицом.

— Я учу детей грамоте, — все еще сдерживая себя, ответил Артем.

— Какой еще грамоте? Кому и зачем это нужно? И что за вой подняли вы на все озеро — хоть уши затыкай! — орал Мудрейший, размахивая руками перед самым лицом Артема. — Кто разрешил тебе, чужаку, вмешиваться в наши порядки?

— Чтобы ответить на все эти вопросы, надо слишком много времени. А я занят, меня ждут дети. Если хочешь, поговорим сегодня вечером, в моем шатре. Только не в таком тоне. Иначе я вообще не буду с тобой разговаривать.

— Что-о?! — окончательно вышел из себя О-Гейм. — Да знаешь ли ты, кто я? Знаешь ли, что я могу с тобой сделать?! Знаешь ли…

— Знаю. Все знаю. И проваливай отсюда, господин мудрейший! А если еще раз вздумаешь мешать нашим занятиям, я выкупаю тебя в озере, вмиг остынешь!

— Ну, хо-р-рошо! Ты вспомнишь еще этот день!.. — он круто повернулся и чуть не рысью направился в сторону шатра О-Стелли.

Артем вернулся к детям. Однако настроение было испорчено. Позанимавшись еще с полчаса, он закончил урок и, не заходя в свой шатер, прошел в южный конец озера, где не было ни полей, ни огородов, и где можно было позагорать и поплавать, не боясь попасться на глаза хозяевам котловины.

Здесь он прежде всего постирал свое бельишко и развесив его на густой высокой траве, бросился в искрящуюся на солнце воду. Это был испытанный прием: плавание всегда снимало излишнее нервное напряжение. Однако на этот раз не помогло и плавание. Неприятный осадок, оставшийся от разговора с О-Геймом, так и не прошел На душе оставалась тревога. Стычка с мудрейшим могла привести к самым непредвиденным осложнениям. Стоило ли обострять отношения с этим выродком?

Но тут Артем вспомнил, как О-Гейм плюнул на сделанный им станок, как заставил бежать от разъяренных пчел, и упрямо тряхнул головой. Да, стоило! Подлецу надо прямо сказать, что он подлец. А если О-Стелли вздумает защищать своего жениха, то он так же прямо скажет это и ей, О-Стелли.

Артем вышел из воды и, отжав плавки, повалился на теплый прогретый солнцем песок. Высоко в небе над ним плыли жемчужно-белые горы облаков. И вспомнилось детство: небольшой пляж над речным омутом, у мельницы, где он частенько лежал вот так же на теплом песке, смотрел на бегущие облака и мечтал умчаться вслед за ними в далекие неведомые страны. Жизнь исполнила эти мечты с лихвой. И что же?..

Вдруг послышались шаркающие в траве шаги. Он поднял голову и увидел приближающегося к нему О-Гримма.

— Вот где ты прячешься от глаз людских! Еле отыскал тебя, — сказал старик, по обыкновению разглаживая седую окладистую бороду.

— Здравствуй, дядюшка О-Гримм, — приподнялся с песка Артем. — Занялся вот хозяйственными делами. А как ты вырвался из своего подземного каземата?

— Так это спасибо тебе. Помнишь то Слово О-Брайна, в котором он назначил меня старшим над мастерами по поделке станков? Пустяшное вроде бы звание. А теперь я о всякое время могу уйти из мастерской: то затем, чтобы нужное дерево подобрать, то еще за чем-нибудь. Зато вот и солнышко лишний раз доводится увидеть и свежим воздухом подышать.

— Ну, садись, погрейся на припеке. Давно мы с тобой не толковали.

— Да, давненько, — согласился старик, присаживаясь рядом с Артемом. — А потолковать надо бы. Благо здесь ни один шпион-доносчик не помешает.

— А много таких?

— Двое тебе известны. Всех не знаю и я.

— Двое — это О-Питт и О-Понс?

— Особенно О-Понс. Да ты, я слышал, успел с ним лично познакомиться. О-Регги рассказала мне о вашей стычке.

— Было дело…

— А сегодня я сам слышал, как ты сцепился с мудрейшим.