В 4:50 с вокзала Паддингтон. Дело смотрительницы

— Достаточно заносчив, чтобы быть способным на все, — ответил он. — Мне лично такие типы не нравятся. Художники вроде него живут свободно и, весьма вероятно, якшаются с женщинами с дурной репутацией.

Крэддок улыбнулся.

— И мне не нравится, как он одевается, — продолжал Бэкон. — Никакого уважения — явиться на дознание в подобном виде... Давно я не видел таких грязных брюк. А обратили вы внимание на галстук? Похоже, его сделали из разноцветной бечевки... Если вы спросите меня, то он как раз из тех, кто способен запросто задушить женщину и особо не переживать по этому поводу.

— Ну, эту-то не он задушил, если уехал с Майорки только двадцать первого числа. А это мы легко проверим.

Бэкон бросил на него острый взгляд.

— Я заметил, что вы пока не открываете карты относительно реальной даты убийства.

— Нет, мы будем хранить ее в тайне. Я всегда люблю иметь кое-что про запас на начальном этапе.

Бэкон кивнул, полностью соглашаясь.

— Выложим им это, когда придет время, — сказал он. — Это самый лучший план.

— А теперь, — произнес Крэддок, — посмотрим, что скажет обо всем этом наш правильный джентльмен из Сити.

Тонкогубый Гарольд Крэкенторп смог сказать очень мало. Это совершенно ужасный, весьма прискорбный инцидент. Он боится газет... Репортеры, как он понял, уже просили дать интервью... И тому подобное... Достойно всяческого сожаления. Наконец отрывистые, незаконченные предложения Гарольда иссякли. Он откинулся на спинку с выражением человека, столкнувшегося с чем-то очень дурно пахнущим.

Расспросы инспектора не дали результатов. Нет, он понятия не имеет, кто эта женщина или кем могла быть. Да, он приезжал в Ратерфорд-холл на Рождество. Он смог приехать только в канун праздника и пробыл здесь до следующих выходных.

— Вот как, значит, — сказал инспектор Крэддок и не стал больше ни о чем расспрашивать. Он уже пришел к выводу, что Гарольд Крэкенторп им не поможет.

Полицейский перешел к Альфреду, который вошел в комнату со слегка преувеличенно беззаботным видом. Крэддок посмотрел на очередного Крэкенторпа, и ему показалось, что он его узнает. Несомненно, он уже где-то видел этого члена семьи. Или его фотография была напечатана в газете? Это воспоминание было связано с чем-то постыдным... Он спросил у Альфреда, чем тот занимается, и получил неопределенный ответ.

— В данный момент я занимаюсь страховым бизнесом. До недавнего времени занимался продвижением на рынке фонографов нового типа. Крайне революционное изобретение. Я на нем хорошо заработал.

Казалось, инспектор Крэддок оценил это заявление по достоинству; но никто бы и не догадался, что он обратил внимание на модный с виду костюм Альфреда и правильно определил его низкую стоимость. Одежда Седрика была неприлично изношенной, но хорошего покроя и из отличного материала. Здесь же дешевый шик говорил сам за себя.

Крэддок вежливо перешел к обычным вопросам. Альфред казался заинтересованным, его это даже слегка забавляло.

— Хорошая идея, что эта женщина могла когда-то здесь работать. Не в качестве горничной моей сестры, нет; сомневаюсь, чтобы у нее когда-либо была горничная. По-моему, в наше время их ни у кого нет... Но, конечно, вокруг полно прислуги из иностранцев. У меня были полячки и пара темпераментных немок. Так как Эмма решительно не узнала ту женщину, думаю, это опровергает вашу идею, инспектор. У сестры очень хорошая память на лица. Нет, если эта женщина приехала из Лондона... Кстати, что навело вас на мысль, что она приехала из Лондона?

Он вставил этот вопрос очень небрежно, но глаза его смотрели с острой заинтересованностью.

Инспектор Крэддок улыбнулся и покачал головой.

Альфред проницательно посмотрел на него.

— Не хотите говорить, а?.. Обратный билет в кармане ее шубки, правильно?

— Возможно, мистер Крэкенторп.

— Ну, если она приехала из Лондона, возможно, тот парень, на свидание с которым она приехала, знал, что «длинный амбар» будет хорошим местом для тихого убийства. Он знает здешние места, это очевидно. Я бы продолжал искать его здесь, инспектор.

— Мы ищем, — ответил инспектор Крэддок, и эти два слова прозвучали спокойно и уверенно.

Он поблагодарил Альфреда и, отпустив его, сказал Бэкону:

— Знаете, я уже где-то видел этого парня.

— Острый тип, — вынес свой вердикт Бэкон. — Такой острый, что иногда ранит сам себя.

II

— Наверное, меня вам видеть ни к чему, — извиняющимся тоном произнес Брайан Истли, входя в комнату и нерешительно останавливаясь у двери. — Я не совсем член этой семьи.

— Дайте сообразить.,. Вы — мистер Брайан Истли, муж мисс Эдит Крэкенторп, которая умерла пять лет назад?

— Правильно.

— Очень любезно с вашей стороны поговорить с нами — особенно если вы знаете нечто такое, что, по вашему мнению, могло бы нам помочь.

— Но я не знаю. Хотел бы знать... Вся эта история выглядит такой ужасно странной, правда? Приехать сюда и встретиться с каким-то мужчиной в этом продуваемом сквозняками старом амбаре в разгар зимы... Я бы на это не согласился!

— Это, несомненно, очень озадачивает, — согласился с ним инспектор Крэддок.

— Правда, что она иностранка? Кажется, прошел такой слух.