В.А. Жуковский в воспоминаниях современников

души высокой, изящной и благородной. Вы остались и поныне жрецом того

храма, в который нас впустили. После нас наступили другие мнения и толки,

расчеты и соображения не совсем литературные -- не мое дело судить, выиграла

ли тут наша словесность. <...>

МОЛИТВА ГОСПОДНЯ,

ОБЪЯСНЕННАЯ СТАРИКОМ УЧИТЕЛЕМ

СВОЕЙ ДВЕНАДЦАТИЛЕТНЕЙ УЧЕНИЦЕ

Жуковский меня старше: он пользовался славою лучшего современного

поэта России, когда я и не вступал еще в свет. Ребенком я изучал его

стихотворения: они согревали мое сердце, питали воображение. Наконец я

покинул мирный приют, в котором вырос, -- и первым моим желанием было

увидеть самого поэта лицо к лицу, познакомиться, сблизиться с ним. В 1817 году

привел меня к нему покойный Гнедич. Жуковский жил тогда в доме одного моего

приятеля и находился в покоях хозяина; пошли доложить ему о нашем приходе. И

по сию пору с наслаждением вспоминаю тот благоговейный трепет, с каким

осматривал я его мебель, его книги, его кабинет, то святилище, где в то время

создавал он своего чудно-прекрасного "Вадима".

Он вошел: в его добродушных, задумчивых глазах я прочел душу такую,

каких не много. И он полюбил меня, он удостоил меня своей дружбы. Потом... Но

зачем вспоминать то, за что заплатил я двадцатилетними страданиями?

Жуковский не лишил меня своего сердечного участия и тогда, когда я пал в

бездну злополучия.

Комментарии

Вильгельм Карлович Кюхельбекер (1797--1846) -- поэт и литературный

критик, издатель альманаха "Мнемозина" (совместно с В. Ф. Одоевским),

лицейский друг Пушкина, декабрист. Осужденный к 20 годам каторги, он пробыл

в разных местах Сибири (Баргузин, Акша, Курган, Тобольск) до самой смерти.

Кюхельбекер рано (по его собственным словам, в 1817 г.) познакомился с

Жуковским и сразу же стал его "обожателем". По воспоминаниям Н. А.

Маркевича, воспитанника Благородного пансиона при Главном педагогическом

институте в Петербурге, где в 1817--1820 гг. преподавал Кюхельбекер, он

"Жуковского изучал и давал изучать" (Писатели-декабристы в воспоминаниях

современников. М., 1980. Т. 2. С. 291--292). Позднее, в статьях 1824--1825 гг.,

Кюхельбекер будет полемизировать с Жуковским, обвиняя его в

подражательности, распространении унылой элегии. Но в начале 1820-х годов

Жуковский был поистине духовным наставником молодого поэта. Кюхельбекер

обращается к нему в самые тяжелые минуты жизни, когда думает даже о

самоубийстве (РА. 1871. No 2). Письмо Жуковского к нему от конца 1823 г. --

выражение нравственной философии поэта. Вместе с тем оно -- поддержка и

опора для Кюхельбекера. "Составьте себе характер, составьте себе твердые

правила, понятия ясные; если вы несчастны, боритесь твердо с несчастьем, не

падайте -- вот в чем достоинство человека! Сделать из себя кусок мертвечины, в

котором будут гнездиться несколько минут черви, весьма легко... Как ваш

духовный отец, требую, чтоб вы покаялись и перестали находить высокое в

унизительном. Вы созданы быть добрым, следовательно, должны любить и

уважать жизнь, как бы она в иные минуты ни терзала" (Изд. Семенко, т. 4, с. 580--

581).

В годы ссылки Кюхельбекер видел в Жуковском своего "спасителя из

мрака забвения". Поэтому именно к нему обращается в 1839--1840 гг. из

Баргузина, а в 1845 г. из Кургана с просьбой походатайствовать о печатании его

произведений "хотя бы без подписи своего имени". 22 ноября 1839 г. Жуковский

записывает в "Дневнике": "О Кюхельбекере с Бенкендорфом" (Дневники, с. 512), а в письме к шефу жандармов так объясняет свою позицию: "Писать для

изгнанника, если он только для того имеет талант, есть великое нравственное

лекарство; оно поддерживает душу от совершенного упадка... Мне кажется, что

было бы несправедливо отказать в этом Кюхельбекеру" (PC. 1902. No 4. С. 107).

Общение поэтов, их переписка продолжаются и позднее (см.: Дубровин, с. 94--

111).

В. К. Кюхельбекер не оставил законченных мемуаров о Жуковском, но

отрывки из его "Дневника", воссоздающего напряженную духовную жизнь

ссыльного поэта-декабриста, письма, наконец, оригинальная "Молитва

господня..." во многом реконструируют текст воспоминаний о "духовном отце" и

дополняют представление об отношении Жуковского к ссыльным декабристам.

ИЗ "ДНЕВНИКА"

(Стр. 297)

Кюхельбекер В. К. Путешествие. Дневник. Статьи / Изд. подгот. Н. В.

Королева, В. Д. Рак. Л., 1979 (сер. "Лит. памятники"). С. 153, 155, 159, 172, 177, 181, 192, 195, 197, 203, 245, 255, 265, 267, 274--275, 277, 286, 338, 390--392, 396.

1 Об "Элегии" Андрея Тургенева см. воспоминания М. А. Дмитриева в

наст. изд. (примеч. 9).

2 Речь идет об исторической повести "Вадим Новогородский",

опубликованной в ВЕ (1803. No 23--24). К словам Жуковского: "Тебе, увядший на

заре прелестной, тебе посвящает она [муза] первый звук своей лиры" -- сделано

следующее редакторское примечание: "Сия трогательная дань горестной дружбы

принесена автором памяти Андрея Ивановича Тургенева, недавно умершего

молодого человека редких достоинств. -- К<арамзин>".

3 Об отношении Жуковского-арзамасца к сочинениям Хвостова см.

примеч. 6 к письму Д. В. Дашкова в наст. изд.

4 В 1807 г. в ВЕ (No 4--8, 10, 14, 15, 17--19) Жуковским было