В ад с чистой совестью

— Да… — Она махнула рукой и отвернулась, но я заметила, что глаза ее опять наполнились слезами.

— Да, что случилось?

В душу начали закрадываться нехорошие предчувствия. Что, если что-то случилось с Германом? Нет, только не это! Несмотря на попытку убедить себя, что ничего, кроме злости, к нему не испытываю, я замерла от страха в ожидании ответа.

— Да, Санька… — Ксюша всхлипнула, борясь со слезами, которые начинали уже катиться по ее щекам.

Я почувствовала себя предательницей, когда незаметно с облегчением перевела дух. Это было против воли, не зависимо от совести я испытала облегчение, что с Германом ничего не случилось.

— Что, Санька?

Совесть проснулась, пусть и немного запоздало. Волнение за брата Германа всколыхнули душу.

— Да, он… Он пропадал всю прошлую ночь, — сквозь слезы рассказывала Ксюша. — А под утро его нашли в горах с переломанными ногами. Сорвался с обрыва…

Ксюша заплакала, уткнувшись лицом в ладони. Я подошла и обняла ее, не в силах пока переварить информацию. Прошлую ночь?! Сознание опалила яркая вспышка. Прошлую ночь Герман провел со мной, а его брат, значит?.. Кошмар! Вот почему он выглядел так ужасно? Следующие слова Ксюши подтвердили мои опасения:

— И Герка где-то пропадал, явился под утро. Мама довела себя до приступа, у нее слабое сердце, ты знаешь… Это такой ужас! Видела бы ты Саньку! — Ксюша горько плакала, уткнувшись мне в плечо.

Я боялась пошевелиться, постепенно проникаясь трагичностью ситуации.

— У него обе ноги в гипсе. Он лежал там без сознания… Врач сказал, что, если бы нашли его немного позже, мог бы не выжить.

И все это произошло, пока Герман был у меня! В жизни он не простит себе этого! Или я совершенно его не знаю.

— Но что он забыл ночью в горах? — спросила я, чтобы что-то спросить.

— Это все проклятый клад! — Ксюша оторвала заплаканное лицо от моего плеча и с гневом уставилась на меня. Я понимала, что не являюсь причиной ее злости, но все равно такая реакция пугала. — Он помешался на его поисках! Даже работать специально устроился на базу… Вбил себе в голову, что так будет легче его искать. И дался он ему, — слабо продолжила она. Злость ушла из глаз, их опять заволокли слезы. — Сколько мы с ним не бились, он все одно… говорит, что найдет его когда-нибудь. И не понимает, что это все вранье, что никакого клада нет.

— А как Герман?

Я боялась спрашивать о нем, но мне было необходимо узнать, как он.

— А что Герман? Ходит себе, страдает… — отмахнулась Ксюша. — А толку-то? Раньше нужно было думать, а не шляться где-то по ночам.

Вот значит как? Его еще и обвиняют в том, что произошло с братом? Представляю, каково ему. Мне как будто передалось состояние Германа, словно я стала на время им. Я почувствовала всю степень вины, в которой он сам себя обвинял, к тому же отягощенной обвинениями близких. Так дело не пойдет. Он-то тут при чем?

— Герман не виноват, — твердо произнесла я. К тому времени мне уже совершенно не было жалко Ксюшу. Все силы бросились на защиту любимого. — Не он погнал Саньку в горы ночью.

— Да?! Но он мог бы помешать ему, если бы был дома!

— Почему же тогда вы не помешали?

Что же это за несправедливость? Они готовы обвинить невиновного, лишь бы самим не чувствовать себя виноватыми.

— Мы?.. Да мы не слышали, как он ушел. Слышали бы, не пустили…

— И Герман не слышал. Не факт, что, будь он дома, заметил бы, как брат куда-то собирается. Так нечестно, Ксюш, — уже мягче добавила я. — Думаешь, только вам тяжело? Ты хоть попыталась представить, как он себя сейчас чувствует? Да, ему хуже, чем вам, всем вместе взятым!

— Ты его защищаешь, потому что он твой парень, — упрямо гнула она свою линию. Впрочем, в голосе уже не улавливалась прежняя уверенность. — Ты его любишь, вот и оправдываешь…

— Да, я люблю его. Очень люблю! И могу себе представить, каково ему… Но ведь и ты его любишь!

Самое важное для меня сейчас было убедить сестру Германа в его невиновности. Она не имеет права так думать и точка!

— Почему ты, вообще, не дома? Зачем пошла на работу? Мама больна, а ты бросаешь ее одну.

— Но там Гера и Лешка тоже…

— Они мужчины. От них зачастую никакой пользы. Давай-ка, пойдем отсюда. Я провожу тебя до дома.

В это момент подошел хозяин кафе. Я подождала в сторонке, пока Ксюша отпрашивалась у него, а потом мы вместе отправились к ней домой. Моя прогулка обернулась миссией по спасению любимого.

Возле дома Германа я на минуту замялась. Что скажу ему, если он вообще захочет со мной говорить?

— Ты чего? — Ксюша удивленно смотрела на меня. — Пойдем уже…

А и правда, чего это я? В конце концов свет не сошелся клином на одном Германе. Есть еще его семья, с которой я знакома. И пришла я сюда навестить их, а не увидеть его.

Оправдывая свое поведение таким образом, я переступила порог дома и первым, кого увидела, стал Герман. Бросив на меня быстрый, ничего не значащий, взгляд, он обратился к сестре:

— Отпросилась с работы?

— Анфиса уговорила, — Ксюша кивнула в мою сторону, что не сподвигло Германа одарить меня взглядом.