В бессердечном лесу

Она быстро прижимает прохладные пальцы к моим вискам. Всматривается мне в глаза, и я вспоминаю серебристую магию, которая заставила меня забыть ее. Кажется, будто с того момента прошла целая вечность.

– Помоги мне найти ее. Пожалуйста. – Я сглатываю комок в горле, строго уговариваю сердце успокоиться. – Не стирай мои воспоминания о тебе.

Серена резко убирает руки. С ее волос падает лепесток.

– Это единственный способ обеспечить тебе безопасность.

Я беру ее лицо в руки и поглаживаю пальцами щеки.

– Я не хочу быть в безопасности, если ради нее придется забыть тебя.

– Я не хочу, чтобы ты меня забывал, – шепчет она.

– Так не делай этого. Помоги мне найти маму.

Повсюду вокруг нас лес смеется и сотрясается. Под землей копошатся корни. Деревья гнутся в нашу сторону, протягивая корявые пальцы.

– Я отведу тебя к бессердечному дереву, – наконец решает Серена. – К твоей матери. Но ты должен понять, Оуэн, нам ее не спасти. Мы не можем вернуть ее прежнюю. Ее души больше нет – твоя мать опустела. Лучшее, на что можно надеяться, это что она вспомнит хоть что-то из своей прошлой жизни и узнает тебя. Тогда ты сможешь с ней попрощаться.

Глаза обжигают слезы.

– Должен быть какой-то способ…

– Его нет. Можешь мне поверить?

Я боюсь подавать голос, поэтому просто киваю.

– Тогда идем. Нужно поторапливаться, чтобы лес не успел преградить нам путь.

Она протягивает руку, и я обхватываю ее шершавые, гладкие, острые пальцы.

Мы идем через лес. Я нахожу фонарик, который бросил, когда меня пленила музыка древесных сирен. В нем по-прежнему полно масла, так что я зажигаю его, и он вспыхивает желтым сиянием. На лице Серены играют тени, делают его угловатым во тьме и придают неземной вид.

– Что такое бессердечное дерево? – спрашиваю я, чтобы отвлечься от бушующего леса, грохота и скрежета тысяч веток.

– Первое творение моей матери. Раньше она не умела создавать сердца и подарила бессердечному дереву жизнь. Оно очень сильное, но не обладает собственной волей. В нем хранятся души. Они подпитывают дерево, оно – лес, а лес – мою мать. В нем она сосредотачивает и копит свое могущество.

– Может, срубить его?

Серена передергивается.

– Думаю, это нас убьет. Всех, кроме нее.

Мы бредем в ночи, Серена ни на секунду не отпускает мою руку. Перед рассветом она велит мне поспать, а я слишком измучен, чтобы возразить. Она снова создает шалаш из веток над нами, и я впадаю в неглубокий мрачный сон.

Когда просыпаюсь, мы выдвигаемся в путь. Я волнуюсь об отце. Он по-прежнему ждет моего возвращения, ведь я дал ему обещание. Надеюсь, он знает, что я намерен его сдержать. Но будь он здесь, знай, что я иду к маме, он бы понял и пошел со мной.

Днем лес выглядит иначе: он богат на разные оттенки зеленого и коричневого, то тут, то там неожиданно появляются дикие цветы, в закутках плетут паутину пауки. Он по-прежнему располагает могуществом, но в нем есть и красота. Возможно, именно она делает его даже более опасным, потому что временами я чувствую себя здесь в безопасности.

В отличие от меня, Серена едина с лесом, она сливается с ним и бесшумно двигается между деревьями. Вокруг ее плеч порхают птички, из фиалок в волосах пьют нектар пчелы. Олени кланяются перед ней, а лиса трется о ноги, как кошка.

Рядом с ней я кажусь неуклюжим, каждый мой шаг нарушает спокойствие леса. Однако деревья дают мне пройти, будто Серена попросила их оказать ей услугу. Ветки не цепляются за одежду, под ногами не извиваются корни. С ней я в безопасности.

Но чем глубже мы заходим, тем больше я чувствую, что она отдаляется от меня, даже несмотря на то что Серена всегда рядом и крепко держит меня за руку. Я понимаю, что наши ночи на холме уже в прошлом. И что бы ни ждало нас у бессердечного дерева, что бы ни произошло на самом деле с моей мамой, это тоже ознаменует наш конец. Я не представляю, что у нас может быть общего в дальнейшем. Мы погрузились в глубокий сон и вот-вот проснемся. Я теряю ее. И это ломает меня – кусочек за кусочком.

Однако…

Как я могу ее потерять? Она никогда не была моей.

Как я могу любить существо без души?

Как я вообще могу ее любить? В какой момент я проникся такими возвышенными, невероятными чувствами к младшей дочери Гвиден?

Но что еще это может быть?

Когда мы танцевали на холме по четыре минуты зараз, сидели в звездном сиянии, смотрели в телескоп и ели клубнику.

Когда она закрыла мне уши, чтобы я не слышал смертоносную музыку ее чудовищных сестер. Когда ее серебристые губы коснулись моих. На вкус она была как дождь, трава и земля. Как пламя, лед и ветер. Как бы я ни старался, я не могу выкинуть из головы воспоминание о том поцелуе.

Мы проводим в дороге весь день. Пару раз Серена всучивает мне орешки с ягодами и ждет, пока я все съем, прежде чем вести меня дальше. В косых лучах полуденного солнца мы находим березовую рощу, которая своей белизной резко выделяется на фоне коричневых дубов и ясеней. Серена замедляется и подходит к деревьям.

Я следую за ней.