В бессердечном лесу

– Наша мать их не любит. Ты знала, что в именах кроется сила? – Он улыбается. – Я Прен. Это Канген, – кивает на брата, которого я встретила у пруда, а затем на того, что с рябиной в волосах: – а это Криафол. Мы сами придумали себе имена. Может, и не самые удачные, но зато они принадлежат нам, а не ей. Это дает нам собственное могущество, понимаешь?

Прен берет меня за руки и помогает встать. Канген с Криафолом тоже поднимаются.

– Наверное…

– Ни одна из сестер нас не искала, – говорит Канген. – Ни у одной нет имени. Кроме тебя. Поэтому мы и услышали твой зов.

Я гордо выпрямляюсь.

– Меня зовут Серена.

Канген улыбается.

– О чем ты хотела нас попросить, Серена?

Меня скручивает от страха,

но я прошла

такой путь не затем,

чтобы уйти ни с чем.

– Я встретила мальчика в лесу и пощадила его. Он сказал, что у меня был выбор… что я выбрала быть маминым монстром. Но это не обязательно. Это так? У меня есть выбор?

В зеленых волосах Криафола блестят ягоды.

– Если бы у тебя его не было, ты бы не пришла сюда.

Он взмахивает рукой.

Из земли вырастает ветка,

скручивается и превращается в стул.

– Садись, сестренка. Рассказывай все сначала.

Он снова взмахивает рукой, и рядом вырастают еще три стула. Братья устраиваются на них.

Я тоже сажусь.

Рассказываю им об Оуэне,

как пощадила его с сестрой,

наблюдала за их домом,

оставляла фиалки на подоконнике.

Даже рассказываю,

как мы танцевали на холме.

Но умалчиваю,

что мама содрала кожу с моей спины.

Что сестра заставила меня петь, чтобы убить железнодорожников.

Что это из-за меня погибла мать Оуэна.

Канген, брат, который встретил меня у пруда, говорит:

– Но чего ты хочешь от нас?

Со стороны скалы

дует приятный ветерок.

Он обволакивает меня

и ерошит листья в волосах.

– Я хочу сделать выбор и перестать быть ее монстром.

– Похоже, ты уже это сделала, – замечает Прен. На его бороду приземляется желтый зяблик. Он поглаживает его пальцем. – Чего ты хочешь на самом деле?

Я не готова ответить.

Вместо этого я задаю им вопрос:

– Что вы сделали, чтобы рассердить нашу маму? Почему она изгнала вас?

– Она не могла нас контролировать, – отвечает Криафол.

Канген кивает.

– А мы не могли ее одолеть.

Зяблик улетает.

– Она жаждала смерти. Чтобы мы помогли ей покрыть весь мир деревьями и уничтожили все живое, что не принадлежит ее лесу, – объясняет Прен. – Но мы не хотели ввязываться в ее жалкие распри с Пожирателем Душ.

– Мы пробовали убить ее. – В глазах Кангена горит грусть. – Пытались завладеть ее сердцем, но безуспешно. Мы не знали, что оно под защитой.

– Под защитой?

Прен кивает.

– Пока живет ее душа, сердце невозможно убить. Наша сила велика, но не настолько.

– И тогда вы пришли сюда, – я обвожу рукой поляну, – чтобы… посадить огород?

Криафол смеется.

– Здесь мы ждем конца ее правления, чтобы снова свободно бродить по лесу.

Их ответ меня не тешит.

Похоже, мои братья – трусы.

Они могущественнее меня,

но все равно не противостоят матери,

не помогают людям.

Они всего лишь прячутся.

– Но ты по-прежнему не ответила на мой вопрос. – Прен внимательно смотрит на меня, его борода колышется на груди. – Чего ты хочешь от нас?

– Полностью отказаться от того, кем создала меня мать, – говорю я. – Я хочу стать человеком.

Глава тридцать пятая. Оуэн

Поездка проходит скучно и однообразно, и на закате я прибываю в Брейндаль. Сойдя с поезда, подхожу к билетной кассе на станции, где седовласый старый проводник, зевая, опускает металлическую решетку на ночь.

– Простите! – спешно кричу я. – Вы не могли бы подсказать, как пройти ко дворцу?

Он хмурится.

– Просто иди по дороге, мальчик. Его найдет даже младенец! Но тебя не пустят до утра. Ворота закрываются строго в семь.

Он громко хлопает решеткой, тем самым заканчивая разговор.

У меня нет времени ждать! Мне нужно немедленно найти отца с Авелой, и плевать, что ворота закрыты. Король обязан меня впустить!

Пока я иду по извилистым улочкам ко дворцу на далеком холме, в небе появляются звезды. Здесь они выглядят тусклыми из-за обилия света и дыма от городских заводов. Теперь я понимаю, почему король отправил отца в хижину в лесу, где темное небо и свежий воздух.

На равнинах под дворцом расположены армейские казармы и тренировочные площадки. Там бы я и жил, если бы прислушался к совету отца и поступил на службу. Смотрю на юг, в сторону Гвайда. Согласно учебникам истории, несколько веков тому назад тарианский король повел армию через горы и без какой-либо причины попытался завоевать Гвайд. Армия Тариана потерпела поражение и убежала домой, поджав хвост. Гвайд понес большие потери и не кинулся в погоню, но отношения между двумя народами так полностью и не восстановились. Если Гвайд решит вспомнить старые обиды и объявить войну, Тариан окажется зажатым между вражеской армией и Гвиденским лесом. Вряд ли даже армия короля Элиниона это переживет.

У южных городских ворот дежурит пара стражников, за ними – единственная дорога во дворец. Пламя факелов отражается на рядах медных пуговиц вдоль мундиров, под козырьками кепок едва видны затененные глаза. Оба стража вооружены мечами и мушкетами.